Однажды ему сказали: «Довольно тебе бродить, Гурам. Вот возьми деньги, купи себе участок в центре Сухума и построй духан. Нам нужно иметь там постоянно действующую явку с широкими целями». С тех пор дядя Гурам превратился в уважаемого в городе человека. Большие деньги — большое уважение, ну а если у человека еще и глаза улыбаются и душа поет…
Когда духанщик снова появился в зале, Наумов пригласил его к буфетной стойке:
— Отряд уже выгружается. Через несколько часов он уйдет из города. Я выступаю с отрядом. Могу я в течение получаса встретиться здесь с представителем подпольного центра?
— Нет, надо немного ждать.
— Хорошо, я буду в продовольственном управлении порта. Пусть спросят меня там.
— Будыт сделн, домиджэрэ.
— Теперь слушайте внимательно. С нами на пароходе прибыл представитель крымского правительственного сената некто Мышлаевский Зиновий Акимович…
Наумов коротко воспроизвел разговор Трахомова с Мышлаевским и выразил свои опасения:
— Мы не должны допустить его встречу с бывшими членами Кубанской рады Тимошенко и Султан Шахим-Гиреем. Вы сможете взять на себя эту задачу?
— Будыт сделн.
— И еще одно, дядя Гурам. Эта девушка — моя невеста. Можно попросить вас приютить ее на несколько дней до моего возвращения?
— Дядя Гурам все сделт. Нужно? Можно!
— Благодарю вас.
Павел вернулся к столу и сказал:
— Вам, Танечка, придется несколько дней побыть здесь. Духанщик дядя Гурам добрый человек. Он приютит вас до моего возвращения.
— Я одна не останусь! — испуганно воскликнула Таня. — Я хочу с вами.
— Это невозможно. В горах на перевале придется пробиваться с боями… Это опасно.
— Опасно?.. Но ведь и вас могут убить!.. Нет-нет, Павел Алексеевич, я поеду с вами.
Этот порыв тронул Павла. Он благодарно пожал ее руку и как можно мягче сказал:
— Так надо, Танечка. Прошу вас поверить. Все будет хорошо.
Духанщик принес Наумову и Тане чалагаджи, поставил на стол кувшин вина. Стенки кувшина отпотели — до того вино было холодным.
— Пожалст, генацвалос, сам лучш блюд, шенма мзем.
Таня была серьезна, сосредоточенна. Она едва дотронулась до чалаганджи и положила вилку.
— Я ничего не понимаю, Павел Алексеевич. Вы сказали, что вернетесь. Значит, вы будете возвращаться в Крым? Или решили остаться в Грузии? И почему вы не говорили об этом на пароходе?
— Это решение, Танечка, возникло только в связи с напряженной обстановкой в Грузии. Идти вам с отрядом слишком рискованно… А когда я вернусь, мы посоветуемся и решим, как нам быть дальше.
Таня сквозь слезы улыбнулась и потеплевшим голосом сказала:
— Хорошо, Павел Алексеевич, я буду вас ждать. Я не уеду отсюда, пока вы не вернетесь.