Свободно-полемическая оценка обстановки давала обильную пищу для размышлений командующего, и он не прерывал разговора.
«Нет, — думал он, — иметь тридцатитысячную армию и пытаться развернуть успешные боевые действия на трех расчлененных друг от друга обширных операционных направлениях — это Врангелю не под силу. Северная Таврия, Дон, Кубань — такое распыление сил для Врангеля смерти подобно…»
Командующий повернулся и открыл окно. В кабинет пахнула ночная прохлада.
— Я повторяю, Врангель возлагает свои надежды на восстание казачьей верхушки, — твердо сказал Артамонов.
Горюнов вскочил:
— А где она, эта казачья верхушка? Большая часть сгорела в пожаре гражданской войны, десятки тысяч эмигрировали в Турцию, Иран, страны Европы, а наиболее оголтелые бежали в Крым, в Грузию и продолжают борьбу до конца! Казачьи области давно очистились от контрреволюционной грязи, стали политически более однородными, стали советскими. Врангель не может не знать этого. И если он не авантюрист, то не станет взваливать на плечи своих войск явно непосильные задачи.
— Захват Дона, Кубани… — наконец заговорил командующий. — Все это столь нереально, что трудно поверить в существование таких планов.
— Однако существуют реальные планы десантных операций на Дон и Кубань, — заметил Артамонов. — И Врангель готовит свои войска к морскому десантированию.
— Это по вашим сведениям. Но достоверны ли они? — жестко сказал Горюнов.
Командующий жестом руки привлек внимание Горюнова и Артамонова к карте:
— Врангель, надо полагать, надеется на то, что в связи с переброской на Польский фронт Первой Конной армии и нескольких стрелковых дивизий наши, оставшиеся на Кубани, силы не смогут сдержать натиска его казачьих войск. Думаю, что он возлагает надежды и на морской флот стран Согласия, находящийся в Черном море. В этих условиях «черный барон», разумеется, может рассчитывать на временный успех. Поэтому-то мы и должны принять решение на контрдесантную операцию. И прежде всего — против отряда полковника Назарова.
Эти слова заставили начопера открыть коробку цветных карандашей, пододвинуть свою рабочую карту.
— Разгром отряда особого назначения полковника Назарова возложить на оперативную группу из состава тринадцатой армии…
Горюнов сокращенно записал на поле карты боевой состав оперативной группы: «Кав. бр., 2 Дон. див.».[31]
— …Командующему войсками тринадцатой армии товарищу Эйдеману…
Начальник оперативного отдела наносил решение комфронта на рабочую карту и делал записи в тетради.
Гиттис подошел к Горюнову и, убедившись, что идея его решения нанесена правильно, заметил: