— Говорит, что мы коня его увели, — объяснил Хобыч.
— Очумел что ли? — вскинула брови Ира.
— Мать, — жалобно простонал Василич, увидев хозяйку, — найди что-нибудь, помру ж, елки зеленые!
Следом за нею на крыльцо приковылял Аркаша и вышел Шурик. Последний стыдливо избегал взгляда хозяйки. При свете у него обнаружилась ссадина на правой щеке, которую он, видимо, приобрел, скатываясь с лестницы.
— Доброе утро, — сказал Аркаша, который даже вспотел, пока сумел выйти на улицу. — Кто орал?
— Да был тут один, — ответил я и спросил: — А Борька-то где?
— А что, здесь его нет? — спросил в ответ Шурик.
— Мы не видели, — произнес я. — Ир, ты Борьку не видела?
— А он разве выходил? — удивилась хозяйка.
— Да ладно тебе, — окликнул меня Хобыч. — Никуда он не денется. Давай-ка лучше пока что заборчик на место поставим.
— Да уж поставьте! — откликнулась Ира.
— Петровна, может, найдешь чего-нибудь! Ей-богу ж, помру, елки зеленые! — вновь завыл Василич.
— Какая я тебе Петровна?! Давай к своей дуй! Нечего тут сидеть! — приказала ему хозяйка.
— Да ты что, не понимаешь? Она же мне выпить не даст! — отчаянно закричал Василич.
— Так и я не дам, — отрезала Ира и пошла в дом.
— Петровна-а-а-а, — завыл вслед мужик. — То есть, тьфу ты, твою мать! Иваннна-а-а-а!
Мы с Толиком занялись починкой забора, а Василич томился рядом, клянчил деньги на выпивку и стыдил нас за то, что мы испугались его жены и потому отказывали ему. А мне покоя не давало отсутствие нашего друга, Борьки. Хобыч несколько раз повторил, чтоб я не тревожился и не сеял панику. Но, после того как мы поставили поваленный давеча свиньею забор, как рыжий Витька пришел со здоровенным дрыном поинтересоваться насчет пропавшего коня и огрел этим дрыном Василича, попросившего на водку, за что получил от обидевшегося Василича обрезком доски по физиономии, и, размазав кровь, пошедшую носом, отправился за ружьем, как Василич, пострадавший из-за нас, получил-таки от меня сто рублей и умчался с неким Кузьмичом на «запорожце», как Ирина приготовила вкусный завтрак и мы аппетитно поели прямо во дворе на свежем воздухе, а Борька за все это время так и не объявился, Хобыч тоже забеспокоился, не случилось ли чего с нашим товарищем? Тогда Шурик, — которого наша веселая хозяюшка затретировала окончательно, пожаловавшись на то, что ей было печально минувшей ночью, а он, неблагодарный, так и не пришел скрасить ее одиночество, — отправился побродить по деревне в надежде, что Борька затесался случайно к кому-нибудь в гости; мы остались переваривать завтрак, строить предположения и теряться в догадках по поводу исчезновения нашего товарища.