Затем прочитал цитату на корешке тетради из Джона Стейнбека «Гроздья гнева»: «Необходимо, чтобы солдат сам хотел делать все то, к чему нас принуждали на войне... необходимо по меньшей мере испытывать удовлетворение от того, что ты делаешь. Я же не мог объяснить себе, почему я обязан убивать людей, и я не мог понять те объяснения, которые нам предлагали.»
Майор постучал пальцами по столу, посвистел ещё немного, пропел что-то вроде: «Прум пум пум», и обратился ко мне:
- Так значит ты панк? Да к тому же пацифист?
Я подумал про себя, что ни первое, ни второе, но ничего не ответил.
- Ладно, - продолжал он, - здесь ты воевать будешь только со снегом. Понял, нет? Пурум пум пум. Если службу будешь нести нормально, слушаться командиров и сержантов, тогда всё будет хорошо у тебя. А будешь панковать – я тебе ирокез на жопе выбрею. Понял, нет? Так что панковать будешь на гражданке, когда отслужишь, а здесь надо службу нести, понял, нет?
Приостановлю своё повествование, и расскажу об особенностях этой части.
Часто я слышал фразу о том, что армия - школа жизни. Данная военная часть оказалась для меня наилучшим практическим пособием, отражающим структуру Российского государства: иерархию, специфику взаимоотношений, властную вертикаль, двойную мораль, выборочность в соблюдении законодательной базы, коррупцию, применение неписанных правил и соблюдение принципа: «Все животные равны, но некоторые равнее». Иными словами, эта часть являлась моделью нашего государства, с разницей в территориальном масштабе и в количестве людей.
Командир части – подполковник Белюшин, вполне соответствовал образу сильной, властной руки, и одновременно сурового, но справедливого отца. Он в первую очередь ругал и держал в кулаке младший офицерский состав, а к солдатам относился по-отечески, считая, что плохой солдат – это недоработка офицера. При этом он следил за тем, чтобы в части не было дедовщины. Но и строгого соблюдения устава не наблюдалось. В его свиту входили Майор Кривенцов, начальник штаба майор Соловенко, и майор Силоухов, позже ушедший в отставку. Собственно, все полномочия по управлению в части офицерами и солдатами, были в руках у этих людей. Офицеры, в звании от капитана до младшего лейтенанта, и прапорщики, исполняли приказы вышестоящих, боялись их и лебезили перед ними, но в то же время стремились скинуть работу, а заодно и отыграться, применив на всю катушку полноту власти, на младших по чину. Чем ниже чин, тем вреднее, как правило, офицер, и тем изощрённее и охотнее он изгаляется над подчинёнными. В конце концов, получалось так, что всю нагрузку решений, обязательств и организации работ возлагали на сержантов (знать бы всё-таки, какой идиот додумался сержантов делать из срочников). Основными жертвами и непосредственными воплотителями всех планов и задач являлись простые солдаты. В итоге получалось так, что в части был режим полуустава-полудедовщины.