Насчёт частичного соблюдения устава, при игнорировании его отдельных частей, думаю, объяснять не нужно. А про полудедовщину поясню.
Дедовщина носила нефизический характер. Хотя тычки и лёгкие «пиздюлинки» происходили, но по сравнению с Выборгской частью – детские забавы. В каждой роте было два сержанта. Солдат обязан был им подчиняться. Они охотно превышали свои полномочия. Внешне напоминает структуру учебки. Существенная разница в том, что в роте числились солдаты разных периодов. Старший призыв игнорирует, по неписанным правилам, приказы сержантов, а те делают вид, будто солдаты четвёртого периода службы – невидимки. Снисходительней они относятся и к черпакам. Основное достаётся слонам, поскольку мы были самым младшим призывом. Дедовщина в том и заключалась, что слоны отжимаются, заправляют кровати (причём не только свои), «отбиваются» и поднимаются по 30 раз, пока сержанту не надоест их гонять. А когда начинает командовать кто-то из старшего призыва – это приравнивается к тому, что старослужащий в звании рядового просто временно заменил сержанта. И неподчинение дедам расценивалось как неисполнение приказа сержанта. Получалось, что солдаты подчинялись не из-за страха перед силой, а в связи с официальным делегированием сержантам административных полномочий, с размытыми и условными ограничениями. Если совсем просто – дедовщина прикрывалась строкой из устава, гласящей о том, что приказы не обсуждаются. А вот под самим приказом подразумевалось всё, что угодно сержантам.
Меня причислили к первой роте. Были у нас два сержанта: один чем-то напоминал мне Сержа – вожатого в лагере, когда я ещё играл на бас балалайке в «Росинке». Второй был просто пофигистом, которому задрала вся служба, и было ощущение, что он постоянно спит. Основным занятием зимой была уборка территории. За нашей ротой был закреплён плац. На следующий же день, после моего прибытия, нас разбудили за час до подъёма. Сонный, не понимающий, в чём дело, я уже стоял с лопатой на плацу, и под крики «Быстрее, живее», убирал снег. Помню дружеское, беззлобное замечание от кого-то солдата, по фамилии Баков: «Ты неправильно убираешь снег. С лопатой надо не ходить по плацу – а бегать!». В 6 : 45 мы забежали в казарму, и опять же под крики «живее, быстрее» покидали лопаты в каптёрку, построились на улице и строем пошли в столовую. Кормили там более-менее, порции были больше, чем в Выборгской части. Но несколько раз в неделю давали кашу, название которой я не запомнил, но есть её было просто невозможно даже голодному солдату. Нелюбимая многими перловая, по сравнению с ней, казалась деликатесом.