– Нет. – Белый посмотрел на меня с интересом. – А ты откуда знаешь?
– Наткнулась на Ольгу Анатольевну, когда она могилку отца навещала. Супруг и отец на одном кладбище лежат, удобно.
– Злая ты, Катерина, – пристыдила меня подруга.
– А ты им уже все простила?
– А ничего не было, что прощать?
Элеонора была права. Ее девичьи слезы обернулись встречей с Белым, он того стоил. Но у меня накопились вопросы к Прясникову. Теперь я была просто уверена, что центральной фигурой в этой истории с селитрой является именно он.
– Миша, организуй слежку за Прясниковым, – опять посоветовала я, когда Белый выходил из поликлиники.
Мы подошли к машине.
– Вот вернусь в строй, тогда и поговорим, – ответил Михаил и захлопнул дверцу моей «Оки».
Элеонора попросила отвезти ее на рынок, обошла торговые ряды и загрузила в машину гранаты, грейпфруты, виноград, грецкие орехи и зелень.
– Это ты Машке? – наивно спросила я.
– Надо поднимать Мише гемоглобин, – объяснила подруга.
Мне казалось, что нас ничто уже не держит в чужом городе и можно отправляться домой, но я ошибалась.
Элеоноре позвонила риелтор из агентства недвижимости, куда мы обратились, чтобы продать Гошкин домик. Она сказала, что есть серьезный клиент, он видел домик и хочет его купить. Покупатель торговался, и мы с Элей, посовещавшись, решили уступить ему и продать домик сейчас, пока мы еще в Краснодаре. Все складывалось удачно.
Ничего не подозревая, мы с Элеонорой подъехали к дому, а следом за нами подкатил «мерседес» майора Прясникова. Майор предусмотрительно перекрыл нам путь к отступлению, поставив «мерседес» так, что окулька оказалась в ловушке.
Выглядел Прясников неважно: мешки под глазами и цвет лица говорили о длительном запое.
– Девчонки, привет, – мрачно приветствовал он нас.
– Здравствуйте, – нестройно отозвались мы и приготовились к обороне.
– Как жизнь? Как дела? – начал светскую беседу майор.
– Вашими молитвами.
– Если бы, девочки, если бы. Мои молитвы вам не помогут.
– Молитва должна идти от чистого сердца.
– Я от чистого сердца и беспокоюсь о вас. И девушки вы вроде приличные, а вокруг вас стреляют, убивают. Как вы это объясните?
– Вы при исполнении?
– А вы хотите, чтобы я вызвал вас к себе в кабинет?
Я постаралась избежать открытой стычки и спросила:
– Что-то случилось с селитрой? Она плохого качества?
Майор Прясников не служил бы в ведомстве, если бы его было так легко подловить.
– Я ни о какой селитре не говорил, – дал он задний ход. – Я, собственно, по делу. Вы когда последний раз видели Никифорова?
Мы с Элеонорой опять переглянулись. Она молчала, предоставляя мне право выкручиваться.