– Здравствуйте, – обратилась я к посетительнице могилки Исаева.
– Здравствуйте, – откликнулась она и вопросительно посмотрела на меня.
– Я немного знала Анатолия Степановича, он был водителем автобуса.
– Его многие знали, – кивнула женщина и принялась вытаскивать из пакета растение. Это была стелющаяся туя. Я придержала пакет, помогая освободить ветки.
– Это ваш муж?
– Сосед. Жена Толи вот она, уже лет десять, как похоронили. Теперь и он тут.
– А какие-то родственники у них остались?
– Только дочь.
– Ольга?
– Да, вы с ней знакомы?
– Нет, не довелось. Что говорят следователи, кто мог убить Степаныча?
– Никто ничего не знает. В общем, дело темное.
– А сам Степаныч ничего вам не говорил? Что-то, может, записал, где-то спрятал? Может, сфотографировал?
– Он со мной не откровенничал, но я слышала, что автобус на базе следователь осмотрел, ничего в нем не нашел. Дома обыск проводили, меня в понятые приглашали, тоже ничего не нашли.
– А друзья? Может, друзья что-нибудь знают?
– Насколько мне известно, всех опрашивали, никто ничего интересного следователю не сообщил.
– А много у Степаныча друзей было?
– Вся база, считай. Да и с бывшей службы, с МЧС, часто ребята навещали.
– Он служил в МЧС?
– Да, пятнадцать лет. Это уже на пенсии стал водителем. И ребята приезжали к нему, не забывали. Он хорошим другом был, и соседом хорошим, и работником отличным.
Женщина приговаривала что-то еще, высаживая тую, а у меня в голове уже крутилось: «Стоит поехать на базу или нет?» Сомнения мои развеяла соседка Степаныча:
– Да вы можете сами спросить у бригадира. У них недавно проходила на базе акция какая-то благотворительная, они возили во Владикавказ гуманитарную помощь сразу после войны с Грузией.
Степаныч тоже ездил, он мне ключи от дома оставлял. Я рассказала об этом следователю, но он не обратил внимания на мои слова. Может, там что-то у Толи случилось, он хмурый после этой поездки ходил, вообще настроение у него последнее время было не ахти, почти не улыбался. Я спрашивала у него, что случилось, может, болеет, может, помощь какая нужна, а он отвечал: «Не парься». Вот и все.
Я простилась с соседкой Степаныча и ускорила шаг.
Не хватает мне еще во Владикавказ махнуть, тогда на объединение наших с Егоровым участков нечего и надеяться. Легко представить, что он скажет и сделает. Тогда можно будет сразу ехать с Шалвой в Грузию. И я не к месту улыбнулась своим мыслям.
– Где ты ходишь? – набросилась на меня Элеонора. – Нам в поликлинику ехать надо, Мише на перевязку пора.
– Михаил, а ты знаешь, что вдова Никифорова – это дочь Степаныча? – спросила я у Белого, когда мы сели в машину.