В большой обеденной зале их ждал свадебный пир — роскошный, как и подобает празднеству в честь бракосочетания подопечной короля. Гости ели сваренных в миндальном молоке устриц; жареную оленину и мясо кабана; куропаток и горлиц, запеченных с медом и травами; телячьи головы; всевозможные блюда из баранины; различные пирожные и пудинги. Запивали все это сладким вином со специями и свежим элем.
Никто из гостей никуда не спешил, поскольку к вечеру погода совсем испортилась, небо заволокло серыми тучами, а в башнях дворца жутко завывал ветер. Менестрели пели свои песни, акробаты прыгали и строили живые пирамиды. Кружились под музыку танцоры. Затем была представлена неплохая пантомима, после которой выступил старый седеющий менестрель, поведавший собравшимся старинное сказание с множеством сальных подробностей и драматической развязкой.
Король произнес тост в честь Росса и Кейт и послал им несколько кусочков мяса из собственной тарелки в знак особого расположения. Скабрезные шутки, обычно отпускаемые в адрес новобрачных, сыпались на них со всех сторон, но это было вполне ожидаемым явлением.
Ветер, попавший в трубу дымохода, раздувал языки пламени в камине и выталкивал серые клубы дыма в обеденную залу. Голоса присутствующих становились все громче, а смех все безудержнее, в то время как слуги без устали сновали вдоль столов, наполняя вином опустевшие кружки, чаши и кубки пирующих.
Росс ел с большим аппетитом, чего нельзя было сказать о Кейт. Она медленно пила вино из своего брачного кубка и лишь слегка отщипнула краешек хлеба, который предложил ей Росс, а также съела ломтик жареной свинины и маленький кусочек яблока, которые он положил ей на тарелку. Темные круги под глазами резко выделялись на ее бледном лице, а в губах не было ни кровинки. Невеста, казалось, не слышала вульгарных шуток, которые отпускались в ее адрес. А если и слышала, то не обращала на них никакого внимания.
Но несмотря на все, Кейт выглядела превосходно в своем темно-зеленом бархатном платье с золотым шитьем, которое, бесспорно, проигрывало по сравнению с блеском ее роскошных распущенных волос. Росс не мог оторвать взгляд от нежного изгиба ее шеи, от бледной кожи и изящной линии груди в том месте, где начинался корсаж. Внутри него шла война между противоречивыми устремлениями. С одной стороны, он хотел согреть Кейт, отогнать от нее все печали и страхи, защитить от всевозможных ударов судьбы. Но в то же время Росс сгорал от неистового желания обладать ее обнаженным трепещущим телом. Шотландец понимал, что Кейт от него ничего не нужно и что она боится проявлений его буйной натуры. И как бы это ни было подло с его стороны, он не мог совладать с собой ради того, чтобы уберечь ее от этих опасений.