Не менее насыщенной была и личная жизнь новой звезды. Ей приписывали романы с Хитом Леджером и Эштоном Катчнером, ее видели в компании Джоша Хартнета, она, по слухам, едва не увела Брэда Пита у Анджелины Джоли.
Голливуд — это не только звезды. Слава и деньги неизменно привлекают любителей поживиться: мошенников, аферистов, воришек. И, конечно, папарацци. Те, кого называют падальщиками, стервятниками, саранчой. Именно они, эти охотники за жареным, наши главные враги. Именно их нужно опасаться в первую очередь. И, надо признать, в погоне за крохами информации они проявляют недюжинные способности.
Об этой опасности и предупреждала нас Криста.
В половине шестого, когда Кейт ушла домой, Леди попросила меня зайти к ней.
Кабинет Кристы примерно в полтора раза больше моего и обставлен соответственно ее положению: большой письменный стол, на котором всегда царит идеальный порядок, два массивных кожаных кресла, три копии картин импрессионистов и минимум освежающих деталей — всего лишь высокая ваза с одной-единственной розой, которую Криста сама приносит каждое утро. Отсутствие розы — верный показатель плохого настроения и предвестник бури. Уборка в офисе проходит в ее присутствии.
Прежде чем начать, она долго перекладывала какие-то листочки, изучала календарь, делала пометки в ежедневнике. И наконец подняла голову и посмотрела на меня своими ясными серо-голубыми глазами.
— Лиз, я бы хотела, чтобы ты выслушала меня самым внимательным образом и не перебивала.
Я кивнула.
— Осенью я уйду.
Я вздрогнула и открыла было рот, но Криста остановила возможные протесты нетерпеливым жестом.
— Да. Решение вызревало давно, но теперь оно принято окончательно. Пути назад нет. Мне пятьдесят семь. Силы еще есть, но я не желаю заканчивать, как некоторые актеры, проходными ролями. Я чувствую, что выгорела. Свадьба Рафаэля и Сандры — мое последнее дело. Одна я ее не вытяну. Надеюсь на тебя. Ты ведь поможешь старухе?
За три года я ни разу не слышала, чтобы Криста называла себя старухой. Более того, я никогда не слышала от нее таких заявлений. И дело было даже не в словах, а в тоне, каким они были произнесены. Это был тон до крайности уставшего от жизни человека. Я бы даже сказала, сломленного человека. И еще взгляд… Я видела такой только раз. По телевизору показывали боксерский поединок, а парень, с которым я тогда встречалась, обожал бокс. В шестом раунде один из боксеров, здоровенный черный парень, свалился от удара в челюсть — хука, как пояснил телекомментатор, — и не смог подняться. Он лежал на ринге, и в какой-то момент оператор показал крупным планом его глаза. Вот такие же были сейчас у Леди.