Эбби закусила губу. Не стоило быть настолько резкой. Ребенок и вправду невыносим, и все же девочка такая ранимая, а окружающие только и делают, что пытаются ткнуть ее побольнее. Ей бы немного любви и понимания, и она наверняка изменилась бы к лучшему.
Любви и понимания… Есть ли на свете люди, у которых всего этого в избытке?
Эбби медленно задернула шторы, размышляя про себя, почему надела именно это розовое платье, которое Дедре больше всего нравится, и вообще, зачем она идет на эту дурацкую вечеринку? В холле зазвонил телефон. Люк как раз сидел в гостиной, заканчивал взятую на дом работу и ответил на звонок сам.
— Это тебя, Эбби.
— Кто? — Несмотря на возникшую между ними холодность, голос ее прозвучал вполне нормально.
— Не знаю. Женщина какая-то.
Она взяла трубку и услышала хрипловатое:
— Это миссис Ферон?
Голос вроде бы знакомый, но Эбби не узнала собеседницу.
— Да, это я.
Люк стоял сзади и уходить не собирался.
— Я насчет той вещи, о которой вы спрашивали меня сегодня днем, помните? На вашем месте я навестила бы Роуз-Бей. — В трубке щелкнуло, Эбби даже рта открыть не успела.
— Какой короткий разговор, — странно поглядел на нее Люк. — Кто это был?
Почему он стоял рядом, наблюдал за ней, подслушивал? Или он тоже присоединился к партии любителей подглядывать? Господи, только не это! Но внутреннее чутье подсказало Эбби, что говорить правду не стоит, а уж тем более рассказывать о том, что завтра она собирается отправиться в приморский пригород с милым названием Роуз-Бей — Залив Розы — на поиски мистической косметической фирмы, и подавно. Поскольку звонила ей наверняка женщина из универмага на Джордж-стрит, в котором Эбби наводила сегодня справки.
— Я же не стою у тебя за спиной и не слушаю твои телефонные разговоры, милый, — не без оснований упрекнула она его.
— Да стой, кто тебе мешает? Твоя подруга не отличается разговорчивостью. Никогда не видел женщину, которая может обойтись парой слов. — Губы его улыбались, но глаза оставались холодными, взгляд — напряженный, подозрительный.
— Да это просто одна продавщица, которую я попросила достать для меня кое-что. Она сказала, где эту вещь можно купить.
— Какую вещь?
— Пояс для чулок, если тебе так важно знать! — вышла из себя Эбби. — Это только кажется, что купить такую вещицу труда не составляет. В Лондоне любой приличный магазин ими торгует. Но здесь ни в чем нельзя быть уверенным, никто ничего не знает!
Она попыталась прикрыть волнение тоской по родине и предубеждением к этому чужому, слишком яркому, слишком странному городу, от которого у нее уже изжога началась.