Христианство уничтожено целиком и полностью, поскольку все христианство зависит от представления о боге как об Отце, о боге как о Троице: Отец, Сын и Святой Дух. Он отрицает их всех: бог не есть дух — святой или нечестивый, это уже неважно. Он вообще не является духом; он не есть сын, он не Иисус Христос Только обратите внимание на неслыханное бунтарство, заключенное в этой фразе! Но при этом он пользуется общепринятым языком. Дионисий попытался скрыть огонь за филигранной речью — и ему это отлично удалось.
Сказать, что не существует бога как отца, бога как сына, означает разрушить всю церковь до самого основания! Не осталось ничего. К чему поклонение, к чему молитвы, к чему эти католические или протестантские обряды…
…а также никакая иная вещь, известная нам…
Дионисий не хочет оставить ни одного из возможных представлений о боге, поэтому говорит:
…а также никакая иная вещь, известная нам или другим созданиям; он — не из числа существующих вещей, равно как и не из числа несуществующих, ничто сущее его не понимает. Поскольку он в себе сам…
Но Дионисий продолжает повторять слова, которые ласкают слух теологов. Он все еще говорит:
…поскольку он в себе сам, он не понимает, каковым является само по себе все сущее…
Дионисий продолжает все отнимать. Слово «он» становится просто пустотой: его не знают, сам он тоже не знает. Это также нечто чрезвычайно новое. Было много мистиков, которые говорили, что бога невозможно познать, что он непознаваем, но Дионисий — единственный, кто сказал, что бог и сам не знает. Не только мы не знаем его, но и сам он не знает. Не только мы пребываем в неведении, но и сам он в неведении пребывает. Дионисий просто сохраняет слово «он», но теперь оно становится все более и более пустым по мере того, как лишается всего своего содержания. Слово «он» помогло книге Дионисия пережить века Ее изучают в христианских колледжах на курсах теологии. И она пользуется огромным уважением. И все из-за пустого слова «он»…
…нет для него ни словесного выражения…
О нем ничего не может быть сказано.
У него нет имени. Индуисты утверждают, что у него тысяча имен: существует целый трактат с перечислением его имен — «Вишну Сахасранам» («Тысяча имен бога»). Согласно суфиям, этих имен насчитывается сотня. Это уже лучше, чем тысяча, — опущено девятьсот имен. Они говорят о сотне имен, но если попросить их перечислить все эти имена, то они назовут вам из них только девяносто девять. А если вы будете настаивать и спрашивать «Какое же сотое имя?» — то они ответят: «Оно непроизносимо — это его истинное имя».