В апреле следующего года у них родилась дочь Ирина. Жизнь замужняя с рождением первенца показала Василисе все прелести. Муж Толя оказался любителем выпить, стал ее избивать. Не выдержав однажды побоев и оскорблений, она ушла к матери. Утром прибежал Анатолий и упал в ноги к теще. Клялся, что бросит пить и пальцем не тронет Василису. Мама Василисы, в свою очередь, стала умолять дочь вернуться к мужу, простить. И та простила. Через год родился сын Ванечка. Потом еще две дочери и два сына. Анатолий не сдержал своего слова и продолжал пить и избивать Василису, оскорбляя и унижая ее. Поддержки искать ей было не у кого. Она терпела, прощала и безгранично любила своих детей. Перед самой смертью мать сказала ей: «Ты уж прости меня дочка, что я тебя не поддержала. Вижу, с каким извергом живешь. Не мои косточки болят, а твои. Уходи от него, разводись». Да уж, куда Василисе было уходить с шестью детьми на руках! Дом, огород, тяжелая работа, дети… Через некоторое время в семье родился седьмой ребенок – еще одна девочка. Василисе в ту пору было тридцать девять лет, а по паспорту – все сорок два. Тяжело, конечно, было, да уж где шестеро, там и седьмой вырастет. Видимо, Бог сжалился над ней: беременности больше не наступали. Время шло, дети росли, женщина по-прежнему работала не покладая рук, все хозяйство от готовки и стирки до заготовки дров на зиму было на ней. Терпела мужа. Пришло время, и старшая дочка Ирочка замуж вышла, стала жить отдельно. У Василисы родилась первая внучка. Вот и сынок погодок Ирочки, Ванечка, тоже женился. Как будто легче немного стало.
Семь лет прошло, как родилась последняя седьмая доченька. Двое старших деток уже отдельно жили своими семьями. И вдруг Василиса стала замечать, что поправляется. Животик округлился, но не было никаких признаков токсикоза. Женщины на работе успокоили: «Да это у тебя естественные возрастные изменения». А женщина, как водится, с живота полнеет. Да и по работе каждые три месяца медосмотр проходила. Все в порядке. Ближе к концу августа все же пошла в сомнениях к женскому врачу. Мысли разные были в голове. Подумалось даже: если все же опять беременность, то уж точно – на аборт. Посмотрел ее женский врач и говорит: «Половина срока уже, милая. В декабре родишь». Вышла Василиса, голова как в тумане, слезы рекой. Домой пришла, легла на кушетку. Жить не хочется. Сорок девять лет и на сносях. Позор-то какой. Как с этим жить? Как людям в глаза смотреть? Бабка, старуха рожать собралась! И тут ребеночек впервые дал о себе знать – зашевелился в животе. Как будто тяжелые мысли матери услышал и пожалел. Да что уж поделать, печку топить надо, детям кушать готовить, воды натаскать и на работу. В общем, утерла слезы и пошла дальше жить. Дети по-разному восприняли эту новость: старшая дочь, уже сама ставшая матерью, промолчала, средняя осудила, сказала, что лучше из дома уйти, чем такой позор терпеть.