Но как спрятаться от людей среди толпы? И не только взгляды, но и слова настигали Тиссу.
— …совратил…
— …и прилюдно, представляете… а потом, говорят…
— …какой позор…
Им нравится ее обсуждать. От разговоров, а не от жары, на щеках вспыхивает румянец, в глазах появляется жадный какой-то животный блеск. И люди тянутся друг к другу, желая поделиться новостью.
— …их видели даже на лестнице, где… ни стыда…
— …ни совести, — тан опять подобрался незаметно. — Представляешь, даже на лестнице. Как ты думаешь, нам понравилось бы на лестнице?
— Не уверена, — рядом с ним Тисса могла улыбаться. — На лестницах всегда сквозняки.
— И свидетелей много.
Вид у тана был донельзя серьезный, но Тисса по глазам видела, что ему весело. А все вокруг замолчали. И смотрят так… выжидающе. Им нужен новый повод?
Урфин готов его дать.
— Ты и вправду очень взрослая в этом платье, — он целует раскрытую ладонь, в очередной раз нарушая все правила, что не ускользает от глаз общества. — А перчатки мне не нравятся. Холодные.
— Так положено.
— Если положено, то я потерплю.
Терпения его надолго не хватит. А руку отпустить не спешит. И хорошо, потому что Тиссе нужна опора. Следовало признать, что в мечтах балы куда как приятней.
И все-таки, как они смотрят… лед и то теплее взглядов.
— Не вздумай давать слабину, — Урфин держался так, словно не видел в происходящем ничего особенного, да и происходящего не видел. — Они ждут от тебя слез. А ты улыбайся. Зли людей. Это весело.
Тисса не была уверена, что сумеет получить удовольствие от такого веселья.
Урфину идут темные тона. И нынешний наряд выделяется среди прочих простотой. Ни камней, ни украшений, пуговицы и те костяные.
— Не говори, что я похож на приказчика.
Не похож. Приказчики — другие. Они подобострастны с теми, кто имеет деньги, и жестоки, порой намеренно, со всеми остальными. У приказчиков волчьи глаза и сладкие улыбки.
Тисса помнит, как они приходили разорять замок.
— Нет. Ты похож на себя.
А еще немного на дракона, если бы тому вздумалось принять человеческий облик, и Тиссе странно, что никто, кроме нее, не замечает этого сходства. Наверное, потому, что люди уверены: драконов не существует.
— Куда ты меня ведешь?
Среди колонн, людей и ледяных животных легко потеряться.
— Танцевать. Люди ждут.
— Я не… умею.
— Умеешь. Я знаю. Не думай о том, что на тебя смотрят.
Как?
— Слушай музыку, — подсказал Урфин.
Павана. Медленный тягучий напев. Медовый танец, обманчиво простой в своей неторопливости. Скользящие шаги и тени в зеркалах, которые норовят передразнить Тиссу.
Павана требует изящества. И непринужденности. Той легкости движений, которая выдает истинных леди, или же достигается многими часами тренировок.