— Ну вот, видите, — вдруг зло повеселел Коберский, — просили, чтобы я вам что-то объяснил про кино, а сами мне целую лекцию прочитали.
— Ну что вы, что вы, это просто так, к слову пришлось. Я действительно хотел у вас кое о чем спросить… Вот скажите… Это правда, что Марина Влади только официально пять раз замуж выходила?
— Не знаю, она на свадьбу меня не приглашала, — скривился Коберский.
— А вот был у нас актер, этот… как его… ну, тот, что играет этого, вернее, играл… Фу ты, склероз чертов! Ну, да вы должны знать, вокруг него там скандальчик еще был после его смерти. Умер, сто тысяч на книжке, дача, машина… Родственники все перегрызлись, никак не решат, кому что должно достаться. Теперь вспомнили? Так это правда все?
Коберский болезненно поморщился, хотел было молча уйти, но все же не утерпел:
— Скажите, а это правда, что вы человек интеллигентной профессии, хирург?
— Какие могут быть сомнения, дорогой? — Даже руками развел Ковин. Губа его вновь брезгливо отвисла, он даже заоглядывался по сторонам, как бы ища поддержки.
— Хиру-ург, хиру-у-ург, — с ласковым заискиванием протянула нараспев буфетчица. — Мы все его знаем.
— Вот разрежу вас, — пошутил Ковин, — и сразу скажу все, что там у вас всередине.
Кто-то тронул Коберского за плечо; он ощутил прикосновение, но даже не среагировал на него, так ошеломляюще вдруг подействовали на него последние слова Ковина. Лицо его сначала налилось краской, потом побледнело, и он резко отчеканил:
— А мне вас и разрезать не нужно, я и так вижу, что вы жлоб! — Передохнул и поправился. — Духовный жлоб.
И лишь тогда увидел, что рядом стоит Мережко. Они вдвоем вышли из кафе. Коберский даже слегка покачивался. Мережко взял его под руку.
— Аникуша, что с тобой? Почему с утра шампанское?
Аникей не ответил.
— А «духовный жлоб» — это ничего. Сам придумал? — рассмеялся Александр. — Да что ты молчишь? Кто же сей жлоб — старый или случайный собутыльник?
— Случайный, — откашливаясь и доставая из портсигара сигарету, буркнул Коберский.
Мережко насмешливо взглянул на этот видавший виды, истертый до желтизны портсигар и спросил:
— Когда у тебя день рождения?
— А тебе зачем?
— Куплю тебе новую сигаретницу.
— Спасибо, Саша. Но дороже этой не подаришь. Это портсигар моего деда. Единственная память от него осталась… А ты чего сюда?
— Зашел к тебе, а твой и след уже простыл…
— Не хотел тебя будить. Мне Леня Савостин сказал об этом аквариуме, вот я и пришел посмотреть. Вроде ничего, правда тесновато… Будем снимать в нем эпизод, который ты должен еще переписывать, — первое свидание героя.