— «Они друг другу нравятся»?! — вскипел Мережко. — Да как у меня рука поднимется написать этакое, пусть даже в скороспелом эпизоде? Это в аннотации можно, в театральной программке, а не в произведении!
— Да не обязательно так, пиши по-своему, но короче, яснее и, главное, динамичнее, чтоб актерам было что играть.
Пришли Скляр и Жолуд.
— Аникей Владимирович, с кафе все в порядке, оказалось, в горпищеторге сидят симпатичнейшие люди, один из них даже филателист. Договорились прямо на завтрашнее утро. Причем сегодня они закрывают кафе раньше, так что свет и кое-какой реквизит можно перевезти вечером, — доложил Скляр.
— Так скоро? А успеем ли мы это сегодня? У нас все готово? — обернулся Коберский к Жолуду. — Как там у тебя, Виталий?
— У меня будет все в порядке.
— Прошлый раз ты говорил то же самое, а уже на площадке обнаружилось, что не захватили «дипломат», и герой, как охламон, тащился со старым провинциальным портфелем, который мы одолжили у случайного прохожего.
Жолуд обидчиво покраснел.
— Вспомните, никаких указаний насчет «дипломата» не было…
— А тебе обязательно на все указания мои нужны? Может, мне еще приказывать тебе гримировать актеров? Нет, дорогой, обо всем должен знать ты, помнить все мелочи! Ты второй режиссер, ты — мой начальник штаба, если хочешь знать.
Жолуду, разбитному и честолюбивому парню, было приятно, что режиссер-постановщик возвел его, своего помощника, в столь высокий ранг, но все же самолюбие защитно противилось, когда его вот так при всех отчитывали.
— На своих начальников штабов командиры, насколько мне известно, не кричат, — сказал с достоинством.
— А я что, кричу на тебя? — удивился Коберский и даже рассмеялся. От этого неожиданного смеха по его округлому лицу пошли добродушные полукружья морщин. — Видали его, а? Обиделся. Да некоторых вторых постановщик, как собак, гоняет, а они и пикнуть не посмеют! А он за упрек обиделся…
— И вовсе я не обиделся, — проворчал, вновь краснея, Жолуд.
— Ну спасибо, дорогой, спасибо. — Коберский даже слегка поклонился. — Если не обиделся, то сейчас же тащи сюда оператора, будем делать раскадровку. — И когда Жолуд вышел за дверь, крикнул вдогонку. — Да не забудь художника позвать!
— А машины где мы на вечер достанем? Их же надо было еще вчера заказать, — будто сам себе пожаловался Скляр.
— А это уже не мое дело, Борис Семенович. Мое дело — сделать раскадровку и отрепетировать сцены с актерами…
— Ну ладно, что-нибудь придумаем, — вздохнул Скляр.
— А ты можешь идти гулять, спасибо за эпизод, — сказал Коберский Александру. — Осеину я покажу его сам…