Доктор Минога снижает скорость не так сильно, как Ренни считает должным. Люди на них таращатся, некоторые улыбаются. Минога опустил окно и машет из него рукой. Его окликают, он отвечает, видимо, он всем известен.
Руки прижимаются к ветровому стеклу. Кто-то кричит:
— Мы за тебя. Да здравствует рыба.
Ренни начинает беспокоиться. Толпа вокруг автомобиля слишком густая, она блокирует дорогу, далеко не все улыбаются. Минога нажимает на клаксон и поддает газу, они едут дальше.
— Вы не сказали мне, что занимаетесь политикой, — говорит Ренни.
— Тут все занимаются политикой, дружок, говорит доктор Минога. — Все время, не то что милые канадцы.
Они сворачивают в гору, в сторону от центра. Ренни цепляется за спинку сиденья, ее руки покрываются потом, когда машина, накренившись, по двум узким колеям взлетает на пологий холм. Ренни смотрит на океан, который теперь под ними, слишком далеко внизу. Зрелище захватывающее.
Они влетают под углом в сорок пять градусов в каменную арку ворот.
— Форт Индастри, — говорит Минога. — Очень исторический. Построен англичанами. Вам захочется немного поснимать.
Перед ними что-то типа поля: изрытая, частично подсохшая грязь, на которой местами растет скудная трава, на поле ряд палаток, даже не совсем палаток, а скорее кусков брезента, растянутых на палках. Минога припарковывает машину у ближайшего края палаток и выходит, Ренни с ним.
Даже снаружи пахнет телами, отхожим местом, лимонами, разлагающейся пищей. Под брезентовыми крышами матрасы, большая часть из них без простыней. Одежда навалена на кроватях и свешивается с веревок, протянутых между палками. Среди палаток очаги, вокруг на земле валяется кухонная утварь, горошки, медные тарелки, кастрюли. В основном здесь женщины и маленькие дети. Дети играют в грязи, женщины сидят в тени в своих бумажных платьях и чистят овощи.
— Это пострадавшие от урагана, — мягко произносит Минога. — У правительства были деньги на восстановление их домов, деньги прислали милые канадцы. Только этого до сих пор не произошло, вы же понимаете.
К Миноге подходит пожилой человек, старая женщина, несколько людей помоложе. Мужчина трогает его за руку.
— Мы за тебя, — мягко говорит он. Они исподволь смотрят на Ренни. Она стоит в смущении, не зная, что от нее требуется.
На другом конце поля видна маленькая удаляющаяся группа людей, белых, хорошо одетых. Ренни кажется, что она узнает двух немок из отеля, пожилую пару с лодки, тех, вооруженных биноклями. Вот как она сама должно быть смотрится: туристка, наблюдатель, зритель.
Рядом с ней на выволоченном на солнце матрасе лежит молодая девушка и кормит ребенка грудью.