— Нет, Ланс. Он умный и осторожный человек, но когда дело касается того, чтобы открутить голову этому мерзавцу, которого он зовет братом, весь его ум и вся осторожность куда-то исчезают. Знаете такое выражение — слепая любовь? Его обычно применяют, когда говорят о любви матери к детям. Вот такое же чувство у него к младшему брату.
— Мне это совсем не нравится! Рано или поздно, но они до нашего герцога доберутся. А король нового герцога вряд ли утвердит. И что тогда? Мятеж? Силенок на это у брата не хватит. Я вижу для него только один выход — отложиться от Сандора и перейти под руку Мехала, причем вместе со всеми нами. Не знаю, как вы, Серг, но я под Мехала не пойду!
— В этом случае война между двумя королевствами неизбежна. А у нас больше половины герцогов спят и видят, как бы убрать короля и сесть на его место. Из-за одного мерзавца погибнут тысячи.
— Поговорите с герцогом, Серг! — горячо сказал Ланс. — У вас получится его убедить!
— Вы думаете, я не пробовал? Он не верит в то, что брат повторит попытку и не желает на эту нему ни с кем разговаривать. Даже с женой. Куда уж лезть мне. Мне вообще скоро, наверное, придется уехать. Единственное, что я постараюсь тогда сделать, это в случае заварухи уберечь детей герцога. Я к ним прикипел сердцем, особенно к Лани.
— Вам проще, чем мне, — вздохнул Ланс. — Вас здесь ничего не держит. Ладно, пошли обедать. Слышите, бьют в било?
Сергей уже пятый раз обедал у Севоржей, и каждый раз это делал с удовольствием. У графа великолепно и очень разнообразно готовили овощи, тогда как повсюду господствовало мясо во всех видах и осточертевшая каша. Впрочем, и мяса на столе было достаточно, и Лара налегала именно на него, так как, в отличие от мужа, овощи недолюбливала.
— Как ты можешь запивать мясо компотом? — спросил Сергей. — Да и пить так много во время еды вредно.
— Так в меня больше влезает, — пояснила жена. — Мясо приготовлено просто бесподобно, а ты жуешь свою траву, толку с нее…
Покончив с десертом, женщины уединились в гостиной, а хозяин с гостем опять направились в кабинет. Они уже почти дошли, когда их догнал весь бледный, трясущийся слуга.
— Господа! Скорее! Графиня Аликсан кончается!
Лара лежала, скрючившись и стонала, держась руками за живот. Мокрое от пота лицо поражало бледностью и было искажено мукой.
— Серг! — простонала она, увидев вбежавшего мужа. — Помоги, я не хочу умирать, я еще не родила тебе сына! Как можно уйти, не оставив после себя никого? О, боги, как больно! Дай мне свои руки, мои совсем замерзли… Поцелуй…
Она дернулась, по телу прошла дрожь, и Лара затихла. Он подошел к жене, опустился перед ней на колени и, обхватив руками, заплакал.