Окончательно меня успокоили уже знакомые ощущения. Как там? Пульс города. Прощупывающийся пульс города. Шагаешь по улице — и чувствуешь, как потустороннее шагает бок о бок с тобой, фигурально говоря, конечно. Едешь в автобусе — и чувствуешь то же самое. Похоже на поход по ночным улицам, с бультерьером на поводке.
Родион уже сидел у Стаса, когда я пришел. Вернее, они вместе сидели на диване. Играли в приставку. Новый экшен, мультиплейер. Стас, профессионально, с привычкой и знанием дела, раз за разом вышибал из Родиона мозги, меткими выстрелами. А Родион, улыбался, и лишь изредка разводил руками. Увидев меня, он отложил геймпад.
— Привет Коля.
— Да. Привет.
Стас отключил телевизор, приставку, и сел на диван. Колени свел, руки положил на колени. И вообще, будто лом проглотил. Я же, не знал, что можно сказать, пока он находится тут. Зачем он вообще, находится тут. Точнее даже, зачем вообще мы собрались у него в квартире.
— Стас, чайник поставь.
Родион пересел за кресло. Обстановка сложилась такая: диван опустел. На двух, рядом стоящих креслах, по бокам журнального столика, сидели мы. Стас же, был на кухне, но по приходу, для него оставался только диван. Дистанцировавший его от нас, в какой-то степени.
Повторюсь. Родион, в кресле как на троне. Я, будто бы у тронова подножья. И Стас. Вообще, вне его пределов.
— О чем ты хотел поговорить?
— Что-то не так с головой.
Я рассказал Родиону про то, что стал ярче, с большим удовольствием ощущать Объекты, и прочую потусторонщину. Рассказал про неприятные, затягивающие в себя, не дающие проснуться сны. Про серое ничто. Родион слушал, с уже знакомым выражением лица, будто бы выцарапывая мои слова, на внутренней стороне черепа.
— Серое ничто…. — Стас, сидевший на диванчике, повторил это за мной. Во всей его нынешней позе, явно читался интерес, но присутствие Родиона, сдерживало хозяина квартиры.
— Да. — добавил я — Я стал называть эту штуку так. Серое ничто, туда валится все-все, и я пытаюсь от этого убежать.
— Зачем ты решил рассказать это мне?
Я поперхнулся слюной, она внезапно превратилась в клей. Так и сидел, секунд десять, словно кот сожравший кусок мяса на ниточке.
— Это появилось после того, как я все вспомнил. — про роль Родиона в деле вспоминания, я решил не говорить. — И стабильно, во снах. Да и сами сны стали, такими затягивающими. Понимаю что сплю, и не могу проснуться. Хотя, это еще до того как вспомнил, началось. Но про серое ничто, после.
— Я слабо представляю, чем могу тебе помочь, Николай.
Фразу эту, Родион произнес тоном несколько ленивым. Как погруженный в мысли человек. Я буквально слышал, как искрят его мозги. Он обдумывал то, чего не мог понять. И это вызывало у него вполне очевидные затыки.