― Извини, ― пробормотал Егор.
― Извиняю. Во-вторых, хватит дуться на весь свет. Чего ты от всех прячешься?
― А кому я нужен? ― огрызнулся Егор.
― Во-первых, за тебя беспокоится Степан. Ты ушел восемь часов назад и никого не предупредил, что уходишь надолго. Во-вторых, за тебя беспокоится Ника…
Егор навострил уши.
― Врешь, ― сказал он недоверчиво.
― Выбирай выражения, ― холодно посоветовал Тюбик.
Егор промолчал. Извиняться второй раз не стал. Хотя стоило это сделать.
― Они со Степаном уже ездили тебя разыскивать. Исколесили станицу, у холмов побывали… Степан, между прочим, даже лошадей забросил из-за тебя.
― Большая честь! ― ядовито пробормотал Егор.
― Да, ― подтвердил Тюбик. ― Большая. Я не представляю, что он может забросить лощадей из-за кого-то еще. Кроме Васьки, конечно…
Тюбик сделал паузу.
― Ну, а кроме них есть еще кое-кто, кому ты небезразличен.
― Интересно, кто же это? ― недоверчиво спросил Егор. Насмешливо фыркнул и договорил: ― Только не заливай, что Васька без меня жить не может!
― Васька может, ― сухо ответил Тюбик. ― Я вообще-то имел в виду не его, а себя. Я думал, мы друзья, прости за самонадеянность.
Егору стало стыдно. Он взъерошил волосы на голове и сказал:
― Свинья я, однако. Прости меня, Тюбик. Ты настоящий друг. В отличие от меня.
― Ладно, с кем не бывает, ― ответил великодушный Тюбик. Поднялся с травы. Отряхнулся и велел: ― Пойдем домой.
― Пойдем, ― согласился Егор.
Но прежде чем покинуть берег, он залез в речные заросли и отыскал брошенную бутылку. Показал ее Тюбику, смущенно сказал:
― Вот!
― Молодец, ― одобрил Тюбик. ― Умеешь исправлять свои ошибки!
И неторопливо побежал впереди Егора.
Дома их встретили по-разному. Васька, увидев Егора, сердито сказал:
― Ну, вы даете!
И ушел.
Ника спросила:
― Все в порядке?
А Степка, как обычно, проявил рассудительность и обронил:
― Ужин на столе.
Впрочем, остракизму его подвергать не стали. Егор уже давно понял, что долгое смакование обид здесь совершенно не в ходу. Точно такой же характер был у его бабушки. Ее гнев походил на летнюю грозу: налетал шквальным рывком, разряжался коротким проливным дождем и испарялся через десять минут после начала.
Зла в душе она не держала никогда и прошлые провинности никому не поминала.
Егор сидел в одиночестве за кухонным столом. Есть не хотелось, хотелось извиниться перед друзьями, которым он по глупости доставил столько неприятностей. В этот момент в кухню вошел Степка.
― Ты в порядке? ― спросил он.
― Извини меня, ― покаялся Егор. ― Сам не знаю, что на меня нашло.
Степка махнул рукой.
― Ерунда! Что ж тут непонятного? Сердишься, что барышня на тебя мало внимания обращает.