На нее оглядывались даже женщины, что уж говорить о мужчинах!
Егор еще раз окинул ее одобрительным взглядом.
Да. Любой мужчина будет только счастлив получить такую жену. Красавицу, умницу (с дипломом МГИМО и двумя иностранными языками в анамнезе), далеко не бесприданницу, девушку их хорошей семьи, родитель которой вполне может помочь будущему зятю во всех его начинаниях…
Почему же он, задавая себе вопрос «да или нет», даже не задумывается перед ответом?
Почему он твердо, категорически знает, что никогда не женится на драгоценном сплаве супердостоинств по имени Амина?
Егор вздохнул.
― Я еще ничего не заказал, ― сказал он виновато.
Оглянулся, и официант мгновенно возник возле его локтя.
― Слушаю вас…
Егор передвинул через стол папку с меню.
― Выбирай, ― сказал он вежливо.
Амина, не открывая папку, быстро и точно продиктовала выбранные блюда. Она всегда твердо знала, чего хочет.
― Мне то же самое, ― сказал Егор официанту.
Тот склонил голову к плечу и бесшумно растворился в воздухе.
Минуту они молчали, собираясь с силами перед предстоящим сражением.
Тут Егор отставил бокал с вином, потрясенный пришедшей в голову мыслью.
Вот оно! Он понял, почему не хочет пускать в свою жизнь женщину по имени Амина! Потому, что отношения с ней ― это непрерывные военные действия! Схватки за лидерство, за решающее слово, за принятое решение, за все, что является частью быта…
До сих пор Егор беспрекословно уступал ей первенство. Но вовсе не потому, что она его подчинила.
Потому, что не считал ее частью своей жизни.
Если Амина все-таки добьется своего, войдет в его дом и в его жизнь, то существование превратиться в непрерывную борьбу, вечный изматывающий спор за первенство. И в этой борьбе Амина будет способна на любой ход.
В том числе на удар в спину.
― Ты плохо выглядишь, ― сказала Амина озабоченно.
Егор пожал плечами.
― Приходится много работать.
― Над конкурсным проектом? ― проявила осведомленность Амина.
― Конкурсный проект мы сдали месяц назад, ― спокойно ответил Егор.
― Знаю.
Амина немного помедлила, ожидая вопроса, но Егор его не задал.
― Папу назначили председателем комиссии, ― вынуждена была объясниться Амина.
― А-а-а…
Равнодушие в его голосе Амину озадачило.
― Ты не рад?
― За кого? За твоего отца?
Ее прямые брови чуть нахмурились.
― Не валяй дурачка. За себя, конечно!
― А я-то здесь при чем? ― удивился Егор так натурально, как только позволяли стесненные обстоятельства. Но внутренне сжался.
Вот он ее козырь.
Папа ― председатель конкурсной комиссии. И ему в конечном итоге принадлежит решающее слово.
Вернее, не ему, а любимой единственной дочери. Амине.