Вот зануда! Почти такой же, как взрослые!
Егор обернулся в сторону реки, пытаясь разглядеть далекий противоположный берег. Но над рекой соткался серый туман, и от этого казалось, что старый Дон хмурится широкими седыми бровями, осуждает его за непослушание.
Егор вздохнул. Пора возвращаться.
― Иду, ― сказал он покорно.
― Давно пора, ― заметил Дон ворчливо. ― Темнеет уже.
― А у меня фонарик есть! ― похвастал Егор.
Дон не нашелся, что ответить.
Фонарик у него был замечательный. Он всегда таскал его с собой, больше для форсу, чем по необходимости. Фонарик ему подарил отец после окончания первого класса. Отличный мощный фонарик с двумя разными подсветками: желтой и красной. Такого фонарика в магазинах не было, его привез папин приятель из какой-то далекой командировки. Егору завидовали даже искушенные городские мальчишки, что уж говорить о деревенских пацанах!
Он не жадничал. Давал фонарик всем приятелям, охотно объяснял, как переключаются разноцветные лампочки. Ему нравилось это объяснять. Нравилось, что его слушают внимательно и почтительно, как взрослого.
К тому же, к фонарику прилагалась целая коробка сменных разноцветных лампочек, поэтому пользоваться им можно было очень долго.
Егор присел на корточки, оглядел склон холма. И почувствовал легкое беспокойство.
А как же спускаться вниз?
Сверху склон выглядел пологим, почти отвесным. Можно, конечно, и скатиться, но наверняка это будет больно. К тому же, здесь довольно высоко, можно заработать серьезный ушиб. Тогда бабушка точно уложит его в кровать и не выпустит на улицу до тех пор, пока лето не кончится.
Нет, только не это!
Егор встал не четвереньки, повернулся спиной к краю вершины и осторожно пошарил ногой внизу, отыскивая опору.
Нога уперлась в едва заметную выпуклость. Ненадежно, конечно, можно сорваться. Ну, ничего, он легкий.
Егор уцепился рукой за чахлый кустик, росший на краю срезанной верхушки холма, и медленно перенес вес тела на правую ногу. Опора дрогнула, но выдержала.
Он осторожно опустил вторую ногу, пошарил рядом с правой. Нашел точку опоры. Не отпуская руками куст, оглянулся. Далеко внизу простиралась низина. Карат беспокойно топтался у подножия склона и тихо ржал.
Голова закружилась, и Егор крепко зажмурился. Ему предстояло на собственном опыте убедиться в старой доброй истине: подниматься наверх значительно легче, чем спускаться вниз.
― Все нормально, ― сказал он вслух. ― Даже если я и упаду, то не разобьюсь. В крайнем случае, сломаю руку или ногу.
«Или шею», ― услужливо дополнил внутренний голос. Егор тряхнул головой, отгоняя неприятную мысль.