— Неужели? — откликнулся г-н Жакаль. — Вы удостоили меня чести зайти ко мне?
— Да, ваш дежурный тому свидетель. Правда, он не мог сказать, где вас искать. Пришлось мне поломать голову, и я пустился на поиски, веря в свою звезду.
— Могу ли я иметь счастье быть вам чем-нибудь полезным, дорогой господин Сальватор? — спросил г-н Жакаль.
— Ах, Боже мой, конечно, — ответил молодой человек, — если, разумеется, пожелаете.
— Дорогой господин Сальватор! Вы слишком редко обращаетесь ко мне с просьбами, и я не хотел бы упустить возможности оказать вам услугу.
— Дело у меня к вам простое, в чем вы сейчас убедитесь. Друг одного моего приятеля был арестован вчера вечером во время беспорядков.
— О! — только и сказал г-н Жакаль.
— Это вас удивляет? — спросил Сальватор.
— Нет. Вчера, как я слышал, арестовали немало народу. Уточните, о ком речь, господин Сальватор.
— Это несложно. Я как раз показывал вам на него в ту минуту, как его задерживали.
— A-а, так вы о нем?.. Странно…
— Значит, его точно арестовали?
— Не могу сказать наверное: у меня слабое зрение! Не напомните ли вы мне, как его зовут?
— Дюбрёй.
— Дюбрёй? Погодите, погодите! — вскричал г-н Жакаль, хлопнув себя по лбу, будто никак не мог собраться с мыслями. — Дюбрёй? Да, да, да, это имя мне знакомо.
— Если вам нужно что-то уточнить, я мог бы прямо сейчас найти в толпе двух полицейских, которые его арестовали. Я отлично запомнил их лица и непременно их узнаю, я в этом уверен…
— Вы полагаете?
— Тем более что я приметил их еще в церкви.
— Да нет, это ни к чему. Вы хотели что-то узнать об этом несчастном?
— Я хотел бы только услышать, на каком основании был арестован этот несчастный, как вы его называете?
— Этого я сейчас не могу сказать.
— Во всяком случае, вы мне скажете, где, по-вашему, он сейчас находится?
— Естественно, в тюрьме предварительного заключения при префектуре… Если, конечно, какое-нибудь особо тяжкое обвинение не заставило перевести его в Консьержери или Ла Форс.
— Ответ слишком расплывчат.
— Что же делать, дорогой господин Сальватор! Вы застигли меня врасплох.
— Вас, господин Жакаль?! Да разве это возможно?
— Ну вот, и вы туда же! Намекаете на мое имя и на то, что я хитер как лис.
— Черт побери! Такая уж у вас репутация!
— Так знайте: в отличие от Фигаро, я сто́ю меньше, чем моя репутация, клянусь вам. Нет, я человек простодушный, и в том моя сила. Меня считают хитрецом, в моих действиях подозревают подвох, а попадаются на мое простодушие. В тот день, когда дипломат скажет правду, он обманет всех своих собратьев: они никак не поверят, что он не солгал.