— Дорогой господин Жакаль! Вам ни за что меня не убедить, что вы приказали арестовать человека, не зная причины, по которой это делаете.
— Послушаешь вас, так можно подумать, что я король Франции.
— Нет. Вы король Иерусалимской улицы.
— Вице-король, и только!.. Всего-навсего префект. Ведь в моем королевстве есть кое-кто повыше меня: господин де Корбьер и господин Делаво.
— Итак, вы отказываетесь мне ответить? — в упор глядя на начальника полиции, спросил Сальватор.
— Не отказываюсь, господин Сальватор. Просто это невозможно. Что я могу вам сказать? Арестовали господина Дюбрёя?
— Да, господина Дюбрёя.
— Стало быть, на то имелись основания.
— Именно о них я и хочу знать.
— Должно быть, он нарушил общественный порядок…
— Нет, потому что я наблюдал за ним как раз в ту минуту, как его задерживали. Напротив, он сохранял полное спокойствие.
— Тогда, значит, его приняли за кого-то другого.
— Неужели такое случается?
— Ах, ведь непогрешим только его святейшество папа, — промолвил г-н Жакаль, набивая нос табаком, — да и то…
— Позвольте мне обсудить ваши ответы, дорогой господин Жакаль.
— Сделайте одолжение. Хотя, сказать по правде, слишком много чести вы им этим окажете, господин Сальватор.
— Личность арестованного вам не известна?
— Я видел его вчера впервые в жизни.
— И имя его вам ни о чем не говорит?
— Дюбрёй?.. Нет.
— И вы не знаете, за что он задержан?
Господин Жакаль резким движением опустил очки на нос.
— Абсолютно не знаю, — отозвался он.
— Из этого я заключаю, — продолжал Сальватор, — что причина, по которой его задержали, незначительна и, несомненно, скоро он будет освобожден.
— О, разумеется, — в притворно-отеческом тоне отвечал г-н Жакаль. — Вы это хотели узнать?
— Да.
— Что ж вы раньше-то не сказали? Я не возьмусь утверждать, что друг вашего приятеля уже на свободе в эту самую минуту. Однако, раз вы взялись за него хлопотать, можете не беспокоиться: как только я вернусь в префектуру, я распахну перед этим человеком двери настежь.
— Благодарю! — стараясь проникнуть взглядом в самую душу полицейского, сказал Сальватор. — Так я могу на вас положиться?
— Передайте вашему приятелю, что он может спать спокойно. В моей картотеке за Дюбрёем ничего не числится. Это все, что вы желали от меня узнать?
— Ничего больше.
— По правде говоря, господин Сальватор, — продолжал полицейский, наблюдая за тем, как рассеивается толпа, — вы обращаетесь ко мне за услугами, которые очень похожи на такие вот сборища: кажется, эти люди у вас в руках… ан нет, это всего-навсего мыльные пузыри.
— Дело в том, что порой сборища кое к чему обязывают, как и услуги. Вот почему они так редки и, следовательно, так ценны, — со смехом проговорил Сальватор.