У них нет никакой корпоративной солидарности и верности предыдущим «сильнейшим», более того, у них практически нет никаких убеждений и они постоянно пытаются примкнуть к победителю. При этом «сильнейший» избирается всякий раз очень быстро и когерентно, по всем этим выборщикам словно бы проходит волна выстраивания на манер магнитных доменов в ферромагнетике. И этот избираемый вовсе не есть какой-то там «истинно сильнейший», а просто придурки-выборщики почему-то решают, что он сильнее, и тем самым превращают его в победителя.
А большая часть из остальных девяти десятых населения подстраивается под чужие желания и приспосабливает к ним свою жизнь. Они даже не пытаются им сопротивляться и не проявляют никакой солидарности и взаимопомощи, присущей, кстати, бедным слоям традиционных обществ. Например, если им подолгу не платят зарплату, они не бастуют, так как это, по их словам, «бесполезно», и не увольняются, а пытаются где-то подработать, соглашаясь на большие затраты труда за малую плату. При малейшем намеке на возможный рост конфликтности эти массы как бы перетекают в другое место — и у них в поведении легко обнаружить стадную когерентность, ведь одинаковые решения они принимают вовсе не в результате обговоренного соглашения. Как раз в среде подобных людей, видимо, некогда и возникла поговорка о том, что «рыба ищет где глубже».
Они чрезвычайно податливы к политическим кампаниям, настолько, что в обычных природных явлениях этому нельзя найти аналогий — даже осенние листья ветер не может перемещать столь же эффективно, как этими людьми управляет незамысловатое пропагандистское давление начальства через телеэкран. Аналогии этому приходится искать в квантовых феноменах, таких как сверхтекучесть.
Чего только стоят их массовые прозрения! Если во времена перестройки эти прозрения еще можно было пытаться списывать на что-то объективное, то уж в 1993 году они проявили себя во всей красе. Не сговариваясь, после несколько раз повторенных телеведущими фраз они хором стали повторять, что своими же глазами видели морды этих депутатов, — зато морды Ельцина, Лужкова и Гайдара стали для них настоящими человеческими лицами.
И вообще в политике они «участвуют» даже еще более идиотским образом, чем вышеописанные верхние десять процентов: вместо «референдумов» у тех небольшая часть этих людей почему-то вовлекается в митинговые клаки «вождей», а остальные «болеют» за тех же вождей по телевизору. Если им указать на то, что существуют и другие способы стремиться к политически желаемому, то они вам ответят, что в них нет смысла, потому что они «бесполезны» (в смысле бесперспективны).