— Ты что, не с нами будешь? — удивилась Кин.
— Боюсь, что нет. Зная придворную кухню и то, что ставки на ваш визит высоки… — Он не закончил, а устало и задумчиво почесал лоб.
— Тогда сидим тише воды ниже травы, — усмехнулся я.
— Да уж, постарайтесь ни во что не вляпаться, — вяло ответил Гунер, а потом чуть слышно добавил: — Хотя я в этом сильно сомневаюсь.
— Мы королю про его лечение будем рассказывать? — спросила Кин.
— Ни в коем случае! — нервно воскликнул Гунер. — Тут надо очень осторожно и мягко действовать. Даже если он и поверит, в чем я тоже сильно сомневаюсь, то рядом с ним всегда есть чьи-нибудь уши: нам просто так из замка выбраться уже не удастся. И кстати, твердого убеждения-то у нас нет! Может, его правильно омолаживают, да и редко ведь это происходит.
— А если представится случай? — поинтересовался я.
— Рэн, такой случай может представиться мне, но никак не тебе с Кин. Меня Вукос знает, охрана его знает, а вы — новые лица, от которых всего можно ожидать. Вы только не волнуйтесь: королю я обязательно все расскажу; может, и не сразу, надо момент выбрать, — ответил Гунер.
В его словах были логика и смысл. Кто мы такие, чтобы нас оставили с королем один на один? А говорить при всех… Это будет форменное самоубийство, если только король нас не возьмет под свое крылышко, но тогда получится, что придется играть по придворным правилам, а это уже выше моих способностей. Может, Кин и захочет, но мне такого «счастья» и даром не надо. Да и что, кстати, делать дальше, когда про подозрения выскажемся? Артефакт-то наверняка не в замке находится.
— Кстати, а сколько королю лет? — поинтересовался я.
— Около пятидесяти, — буркнул князь.
— Понятно, — кивнул я головой, хотя эта информация и не очень-то важна.
— Рэн, Генер велел передать, — вдруг раздался голос «разговорчивого» Бурка, который уже некоторое время ехал с нами рядом. Телохранитель главы ночной гильдии и по совместительству его доверенный протягивал мне какой-то мешочек.
— Вот, — поднял палец вверх князь, — мы ни с кем не собирались делиться своими планами, а господина Бурка-то и не заметили.
Мысль Гунера была понятна: мы настолько привыкли, что спокойно обсуждали при Бурке вещи, которые никто посторонний слышать не должен.
— Что это? — спросил я своего охранника, приставленного ко мне Генером.
— Деньги, — пожал тот плечами. — Генер велел отдать тебе их тогда, когда ты не сможешь сразу же вернуться назад.
— Вот жучара, — пробурчал я, беря огромный кошель; назвать его мешочком было неправильно. — Сколько здесь? — уточнил я, взвешивая в руке приятную тяжесть.