К тому времени, как мы добрались до противоположного конца дороги, на сапогах моих от грязи живого места не осталось, тогда как туфелек бухгалтерши не коснулось ни капли.
– Благодарю вас, – сказала она.
На чистом тротуаре она крепко взяла меня под руку, однако шагов через шесть отпустила. Поправила волосы. Без нужды, как мне подумалось. Просто из-за хороших манер, воспитания. Впрочем, держать меня за руку ей понравилось, и отстранялась она без особой охоты. Во всяком случае я на это надеялся.
– И как вам работается у Мейфилда? – спросил я.
– Платит он хорошо, но поведение у него несносное. Мейфилд строит из себя самого умного. Бедняком он был куда приятней в общении.
– Свое богатство он транжирит довольно споро. Возможно, вскоре Мейфилд вновь станет прежним?
– Он изменится, да, но прежним не станет. Это будет уже третье воплощение Мейфилда, гораздо менее приятное, нежели второе, нынешнее. – Возражать я не стал, и женщина произнесла: – Правильно, не поспоришь.
Тут она вновь взяла меня под руку, и я, переполняемый гордостью, ощутил, каким упругим и уверенным стал мой шаг.
– Как вышло, что утром дверь в мою комнату была заперта? Вы наведывались ко мне ночью?
– Так вы не помните?
– Прошу прощения, нет.
– От этого мне только хуже.
– Объясните же, что произошло.
Чуть поразмыслив, бухгалтерша ответила:
– Если вы и правда желаете знать, что произошло, то вспомните все сами. Лишь напрягите память.
Тут ей в голову пришла некая мысль, и она рассмеялась, звонко и кристально чисто.
– Ваш смех что прохладная водица, – признался я.
Сердце в груди так и сжалось, на глазах чуть-чуть не проступили слезы… Странно, как на меня не похоже.
– Вы вдруг сделались таким серьезным, – заметила моя спутница.
– Ни капельки.
У края городка мы вновь прогулялись по настилу и пошли обратно в сторону гостиницы. Я подумал о комнате, в которой спал. Представил, как промялись подо мной матрас и простыни… И тут же вспомнил.
– Да это же тот, зареванный! – воскликнул я.
– Кто? – не поняла бухгалтерша. – Какой зареванный?
– Помните, я увидел в окно человека и сказал, будто мне его лицо знакомо? Так вот, пару недель назад мы с братом Чарли выехали из Орегона, и на пути нам попался мужичок. Он вел под уздцы коня, а сам топал пешком. Жутко опечаленный, он не принял нашей помощи. От горя совсем рассудком повредился.
– Вы не заметили, может, судьба его переменилась?
– Отнюдь.
– Вот бедняга.
– Рёва рёвой, а пешком он сюда быстро добрался.
Помолчав немного, бухгалтерша отпустила мою руку.
– Прошлой ночью вы говорили о некоем не терпящем отлагательств деле в Сан-Франциско.