Лицо ее имело оттенок совсем уж зеленый. Упилась так упилась, одно слово – вусмерть. Едва сдерживая тошноту, она прижала к губам кулак.
– Боже ж ты мой, – пробормотала девка.
Открыв дверь в свою комнату, я попросил ее передать Чарли, чтоб поторапливался.
– Ни слова ему не скажу, сэр. Сейчас пойду к себе, завалюсь в постель и буду лежать, пока дурнота не пройдет.
Упираясь кулачком в стену, шлюха отправилась восвояси.
Я постучался к Чарли. Из комнаты донесся гортанный крик: дескать, оставьте меня в покое. Тогда я позвал Чарли по имени, и братец открыл. Стоя на пороге в чем мать родила, он жестом велел мне войти.
– Гд е тебя носило? – спросил Чарли.
– Я гулял с девушкой, познакомились вчера вечером.
– С какой еще девушкой? Не припомню…
– Милашка, стройная такая.
– А что, вчера были милашки, да еще и стройные?
– Ржать надо меньше – заметил бы. Ты глянь на себя: морда-то какая красная.
Из гостиной донеслись приглушенные вопли взбешенного Мейфилда. Я сказал Чарли, что шкура пропала, и братец тут же подобрался.
– Как так – пропала?
– Пропала. Нет ее. Я нашел опрокинутую раму, шкуру с нее срезали.
Постояв чуть-чуть и подумав, Чарли принялся одеваться.
– Я поговорю с Мейфилдом, – сказал он, со стоном влезая в брюки. – Мы вчера с ним славно посидели. Как пить дать, шкуру стащили эти вонючие трапперы, которых он прикормил у себя.
Чарли вышел, а я присел на низкий плетеный стульчик и осмотрелся. На полу лежал порезанный ножом и выпотрошенный матрас. И когда уже Чарли угомонится? Когда перестанет беситься почем зря? Я слышал, как они бранятся с Мейфилдом, но слов разобрать не сумел.
Тело мое ныло и пылало жаром от усталости. Я чуть не заснул, однако в этот момент вернулся Чарли: лицо каменное, кулаки сжаты, аж побелели костяшки.
– Ну и гонор, – произнес он. – Здоров мужик поорать.
– Думает, что мы украли шкуру?
– Верно. И знаешь почему? Один из тех трапперов нашептал хозяину, дескать, видел, как ты срезал шкуру, потом хвать ее под мышку и наутек. Я говорю Мейфилду: обыщи наши комнаты, сумки. А он такой: это ниже моего достоинства! Пошептался со шлюхой, и та рванула на улицу. Поди, трапперов ищет.
Братец подошел к окну и выглянул на главную улицу.
– Нет, ну надо же так подставить! Прямо зла не хватает. Если б не похмелье, сам бы их отыскал. – Глянув на меня, он спросил: – Ты как, братишка? Готов к бою?
– Едва ли.
– Что это у тебя? – прищурился Чарли. – Под сюртуком?
– Подарок от девушки.
– На парад собрался, что ли?
– Это всего лишь кусок ткани, на память. Бонбоньерка, как сказала бы наша матушка.