У Эдварда губы сами собой сложились в кислую гримасу.
– Знаю. Со вчерашнего дня.
– Ну, тогда для тебя не будет шоком узнать, что отец Анны – небезызвестный Николас Гринфилд.
– Тот самый? Британский политик?
Крейвен смог лишь угрюмо кивнуть. Нэд ободряюще пожал его руку.
– Ты шокирован?
Чарльз поморщился.
– Да нет. Я что-то чувствовал. Какое-то несоответствие между поведением и заявленным имиджем.
Торвальд согласно кивнул головой.
– И я тоже. Что-то непонятное. Слишком глубокое чувство собственного достоинства, что ли, не для официанток. И, как бы это сказать? – он задумался, не в состоянии подобрать нужное слово. – И какую-то брезгливость. Не к людям, а к поступкам. Бедные себе такого позволить не могут.
Крейвен не совсем согласился с подобным определением, но спорить на лингвистические темы не было времени.
– В общем, дело обстоит так: здесь отец и мать Анны и, похоже, они не представляют, как мы познакомились. В понимании мистера Гринфилда его дочь совершила жуткий мезальянс.
Эдвард горько расхохотался.
– Еще бы! История повторяется, правда, наоборот. Совсем недавно совершившими мезальянс были мы.
Чарльз только пренебрежительно взмахнул рукой.
– Никогда о таком не думал. Я всегда понимал, что Анна – это подарок судьбы.
– Но в первые дни?
Крейвен был вынужден согласиться:
– Я вел себя не лучшим образом. Но не потому, что считал себя лучше, а для того, чтоб она могла чувствовать себя свободно.
Чарльз был непривычно взволнован, даже встревожен, и Торвальд проницательно спросил:
– Слушай, друг, а Анна успела тебя предупредить перед появлением своих родителей?
– В том-то и дело, что нет! Когда они появились, я ни о чем не подозревал! Но самое противное, мистер Гринфилд уверен, что я обольстил его дочь исключительно для того, чтоб сделать с его помощью политическую карьеру!
Эдвард замер.
– Вот это да! И Анна не разубедила его?
– Нет. Похоже, ее семья и не подозревает, в качестве кого они с Маргарет приехали в Штаты. И не знаю, хватит ли у нее решимости признаться в этом.
– Но что тут зазорного? Нормальный честный труд.
– Ну, в общем-то, да. Но не для мистера Гринфилда. Он откровенный сноб. И члены его семьи не могут работать прислугой.
Эдвард на мгновенье забыл о своих собственных неприятностях.
– Ну и неразбериха! И что ты думаешь делать?
Крейвен беспомощно пожал плечами.
– Не имею ни малейшего представления.
Торвальд смог только уныло констатировать:
– Ну, мы и влипли…
Но Чарльз, внезапно встряхнувшись, свирепо пообещал в никуда:
– Я никому не позволю забрать у меня Анну! Даже ее знаменитому папаше!