— Я пришел почти вовремя, — с едва сдерживаемым раздражением произнес он.
— Вот именно! — хмыкнул Тим. — К твоему сведению, сынок, «почти» и «вовремя» разные вещи.
Айзек кивнул.
— И разница порой бывает огромна. Настолько, что от нее зависит вся дальнейшая судьба индивида.
Недовольно покосившись на него, Хантер проворчал:
— Ты в этом разбираешься, верно?
— Можешь не сомневаться, — усмехнулся Айзек. — Я большой специалист по этой части. Столько дел выиграл благодаря незаметной на первый взгляд разнице, ты не представляешь!
На Хантера его заявление не произвело большого впечатления.
— В чем? — обронил он, слегка нахмурившись.
Айзек недоуменно вскинул брови, казавшиеся излишне кустистыми по контрасту с бритой наголо макушкой. Энди догадывался, что Айзек лысеет и поэтому предпочитает решать проблему кардинально — избавиться от остатков волос. То есть действует по принципу: все или ничего.
— То есть как — в чем? В суде, разумеется! Где, по-твоему, адвокаты выигрывают дела?
Уставившись на него, Хантер моргнул раз-другой, затем поморщившись обронил:
— Я не о том. Ты выигрывал процессы благодаря разнице. Так в чем она заключалась?
Теперь уже Айзеку пришлось задуматься.
— Ну, как правило, разница заключалась в мельчайших расхождениях в показаниях свидетелей, — пояснил он. Затем, глядя на свои карты, добавил: — Пас.
— А я беру, — сказал Энди, присовокупляя к своим картам трефовую даму.
— Пожалуй, и я возьму, — обронил Тим, потянувшись к колоде карт.
После чего Айзек продолжил:
— Но, по-моему, с этой разницей с самого начала было все ясно. Зачем понадобилось спрашивать?
Он взглянул на Хантера, однако ответ получил от Тима:
— Мой сын пытается соскользнуть с крючка, — усмехнулся тот. — Не нравится ему, видишь ли, что мы обсуждаем его опоздание. А опаздывать нравится.
Все трое посмотрели на Хантера, который в этот момент записывал свой очередной ход на лежавшем перед ним листе бумаги. Причем делал это как-то слишком медленно, явно стараясь показать, что очень занят и ему некогда.
Энди втихомолку улыбнулся — тактика Хантера была весьма прозрачна.
В этот момент вновь подал голос Тим:
— Сынок?
— Да, папа, — не отрываясь от листа, отозвался Хантер.
Тим обменялся насмешливым взглядом с Энди и Айзеком.
— Что же ты молчишь?
— Я не молчу, — пробормотал Хантер.
— А по-моему, именно это и делаешь.
Хантер наконец поднял взгляд.
— Но ведь я разговариваю с тобой, папа!
Айзек негромко рассмеялся. Энди усмехнулся, а Тим повернулся к Хантеру всем корпусом.
— Нет, отмалчиваешься! Не отвечаешь на вопросы!
— Да ведь ты ни о чем не спрашиваешь!