«Причины, толкающие людей на предательство своих близких, очень часто друзей, различны… Чаще всего будущие сотрудники сами предлагали свои услуги жандармскому офицеру, но бывали, конечно, случаи, и очень частые, когда предложения делались со стороны последних. Так или иначе, но из-за чего же шли в сотрудники деятели различных революционных организаций. Чаще всего, конечно, из-за денег…».
Первый мотив в отношении Сталина можно даже не рассматривать, зная его безразличие к жизненному комфорту на грани аскетизма. Второй мотив был применим лишь к людям со слабым характером, не умеющим постоять за себя, испытывающим страх перед ссылкой, тюрьмой. И этот мотив неприменим к Сталину. Все без исключения исследователи жизненного пути Сталина отмечают его твердый характер, жесткость, умение отстоять не только свои интересы, но и других, что отмечал даже приятель Радзинского Троцкий. Кстати, он, злейший враг Сталина, не позволил себе опуститься до умственного уровня Радзинского и подозревать Сталина в работе на царский режим, не говоря уже о предъявлении обвинений.
Радзинский:
«Однако слухи прерывает арест Кобы. Коба — в тюрьме. При аресте у него найдены документы — доказательства „его принадлежности к запрещенному Бакинскому комитету РСДРП“. Это дает полиции основание для нового обвинения — уже с перспективой каторжных работ. Но… Бакинское жандармское управление почему-то закрывает глаза на эти документы и рекомендует всего лишь вернуть Кобу на прежнее место ссылки — в Сольвычегодск сроком на три года. После чего новое удивительное решение: Особое совещание при министре внутренних дел отправляет Кобу в ссылку только на два года!»
Не грозило Кобе «обвинение с перспективой каторжных работ», как изящно выразился Радзинский. Лжет архивник беззастенчиво! При аресте у Кобы были обнаружены документы Бакинского комитета РСДРП и номер газеты «Гудок». Коба спокойно объяснил, что ничего предосудительного не совершал, кроме побега из ссылки. Покинув место ссылки, проживал, дескать, в Лейпциге, никого не трогал, писал корреспонденции в «Гудок», а по возвращении из Германии устроился на работу в Союз нефтепромышленных рабочих конторщиком. К документам отношения не имеет. Следствие продолжалось почти 8 месяцев. Учитывая, что 17 октября 1905 г. был издан царский манифест с объявлением амнистии политическим заключенным, даже побег из ссылки не мог быть предъявлен Кобе в вину! Словом, никакой доказательной базы против Кобы у следствия не оказалось. При рассмотрении дела в судебном заседании это дело было обречено на провал, и следователи, не обладающие умственными горизонтами Радзинского, это понимали. Именно поэтому дело Джугашвили, чтобы избежать гласного судебного разбирательства, было передано на рассмотрение Особого совещания при МВД, которое 26 сентября 1908 г. сократило срок новой ссылки до двух лет.