Секунду раб стоял изваянием, а потом я почувствовала, как его руки легли мне на спину, также прижимая меня.
— Это неправда, ты по-прежнему полна красок — прошептал он, на грани слышимости, не будь мой слух таким обостренным, даже не расслышала бы.
— Спасибо — прошептала я в ответ.
— Простите, хозяйка — тут же испортил момент Адамант.
— Прекрати звать меня хозяйкой, а то не позволю изредка к себе касаться — признала я поражение и сама себе разрешила подпустить его ближе, ведь мне так хочется, чтобы кто-нибудь все же был ближе, так почему не он?
…Нда, воспоминания о сегодняшнем утре почему-то вгоняют меня в еще большее уныние, такое чувство, что это я рабыня своих страхов и этого Адаманта, а не наоборот. Вот поэтому и не люблю вспоминать. Прошлое, даже такое недавнее всегда вызывает лишние неудобства.
От мрачных мыслей отвлек новый клиент и его проблема с соседом, который периодически таскает из его курятника яйца, а вчера курицу упер. Я посоветовала мужчине купить собаку. А что? Чем не совет? Тем более, клиент даже повеселел поняв, что надо делать. Вот такие мелкие и не очень дела заполнили все сегодняшнее рабочее время и когда наступил вечер я даже удивилась, что так быстро. А завтра я уже не буду хозяйкой самой себе. Черт! Это так несправедливо. Хотя, кому как не мне знать, что все в этом мире несправедливо.
— Адамант, закругляйся, на сегодня все — крикнула я рабу.
— Да, госпожа, я уже повесил табличку: «закрыто». Мы можем идти… домой — немного замявшись спросил мужчина, он впервые назвал мой дом нашим и надо же такому случится, перед днем, когда мой дом больше не будет моим.
Лэадонис четко дал понять, что с завтрашнего дня я буду жить в его громадине по ошибке называемой домом. Он даже расщедрился мне на личные покои. Вот только еще не знает, что помимо меня приобрел еще одного жильца — Адаманта. Раба я не стану оставлять в своем доме и на то ряд причин. Первая, из которых заключается в том, что Адамант — не способен даже просто есть без меня, а самая незначительная в том, что будет приятно сделать такую подлянку надменному чистокровному.
— Пойдем — кивнула я.
— Ты вещи собрал? — спросила я раба уже проделав половину пути в молчании.
— Мне нечего собирать, госпожа — оповестил меня раб о новой проблеме.
— Как нечего? А гардероб? Я что ли буду укладывать твои носки в сумку? — удивилась я.
— Но все эти вещи принадлежат Вам, госпожа — недоумение так и плещет в его глазах.
— Это-то ты с чего взял? Все, что я купила тебе — твое и ты сам будешь распоряжаться своими вещами — как ребенку объясняла я Адаманту прописные истины.