Он увидел фары внизу, сквозь дождь, один, два, три автомобиля, похоже на военный конвой, ползущий по мокрым скалам, через болото, скрываясь из виду за очередным поворотом. Он услышал грохот падающих камней. Отдельные машины живыми отсюда не уйдут, подумал он, покидая свое укрытие подо можжевельником и продолжая двигаться. Бог тоже двигал скалы. Надо бы еще. Он нашел дорогу и пошел вверх, карабкаясь по четырехсотфутовым «американским горкам» на очередную террасу. Здесь дорога делала длинный траверс на северо — восток, идя вдоль кромки, до очередного провала в стене. В трехстах футах выше и в миле от того места Смит вышел на перевал. Внизу был верхний край водостока, известный под названием Элатерит; он был на полпути от подножия Тропы Флинта. Дальше, еле видный сквозь дождь, был Бэгпайп Батте, дальше и выше были Оранжевые Скалы, кромка высокого плато на тысячу футов выше и в пяти милях отсюда. Солнце блеснуло в разрыве облаков.
Смит передохнул минутку, расслабился. Он услышал выстрелы, очень далеко, на большом расстоянии, краем сознания. Он посмотрел назад, в сторону Лизард Рок, Мэйз. Может ему послышался этот звук.
Дождь прекратился. Снова раздалась стрельба, повторяющийся заградительный огонь.
Ты слышал, сказал он себе. Парень не может быть таким тупым. Даже Джордж не будет настолько глуп, чтобы ввязываться в перестрелку с ними, кто бы там ни был, полиция, чертовы департаменты шерифов округов Вэйн, Эмери, Гранд и Сан Хуан, не говоря о епископе и его команде бобовых фермеров и продавцов подержанных машин. Нет, это не он, он должен быть в Мейз и сдирать шкуру с оленя, которого он подстрелил, это его выстрелы я слышал. Хотя, если честно, по звукам, напоминало войну среднего масштаба.
Слишком поздно чтобы возвращаться. Хейдьюк хотел остаться один, и остался. Два вертолета грохотали, напралвляясь в Мейз. Смит встал и пошел и шел до вечера. Лучи солнца расходились от светила как гигантские золотые прожектора, в обновленном небе. Он с трудом протащился последние несколько футов до вершины Лестницы Флинта.
Изможденный, мокрый, с пузырями на ногах, замерзший, Редкий проковылял мимо туристов, сгрудившихся на смотровой площадке на гребне. Вид на Мейз. Четыре пожилые женщины, водя биноклями туда — сюда таращились на Смита со страхом и подозрением, затем снова стали смотреть а что — то более интересное, видневшееся со стороны Мейз. Они смотрели на панораму огромного цирка, из десяти колец, в несколько миль глубиной и шириной, над ним кружился самолет. Красный огонь, изгибы дыма и тумана, выплывающие из тумана, бронзовый водопад из жидкой грязи, с громохотом скатывающийся из обрывистого края тысячефутовой скалы пока двигались небесные лучи, исходящие из этой точки, той точки, что осталась в тени облаков.