Сергеев выкурил сигаретку, ходя вокруг своей машины, попинал колеса, фары с номером протер, что-то насвистывая. Потом сходил до магазинчика, поглазел на товары, что-то там купил, вернулся. Залез в кабину. Бросил в бардачок бутылку с пивом и блок сигарет. Поделился добытой информацией, не оборачиваясь в салон:
– Збынек с тремя укурками жрать уселся. Судя по всему, еще не скоро закончит. Минут двадцать-тридцать.
Лавров сел поближе. Указал на ковыряющегося в моторе:
– А этот? Он один?
– Один. Бензонасос барахлит, чинит.
Лавров посмотрел на магазин, предложил:
– Может, там их и возьмем? Свет вырубим, и как обычно.
– Опасно. Персонал пострадает. Будем здесь брать. Как только подойдут, так сразу и оприходуем…
Сергеев закурил. Сказал:
– Я пока прогуляюсь, кофейку попью, послушаю, о чем разговаривают. Они там одни, больше посетителей нет. Збынек в белой рубашке, его пеленаем и в салон, остальные не нужны.
– Лады.
Сергеев вылез, захлопнул дверь. Нарочито громко зевнул, потянувшись. Направился в магазин, по пути выбросив недокуренную сигарету.
Лавров поглядел на ковыряющегося. Сел поближе к своим, понизил голос:
– Этих, наверное, в их фургон погрузим, да так и оставим.
Свешников указал на пол:
– Можно с собой увезти. В лесу где-нибудь спрятать.
– На хрен салон кровью пачкать? – Андронова поморщилась. – Еще я с трупами по Польше не каталась. В своем фургоне полежат. Утром найдут.
– Злая ты, Наталья Максимовна. Злая… Трупы надо предавать земле, отдавать последние почести.
– Ну да, еще памятник им, венок сверху и некролог в газету: дескать, жил-жил хлопец, приехали отмороженные русские, оборвали жизнь в самом расцвете, так, что ли?
Лавров погрозил кулаком старлею. Не стал ничего говорить, но она и так все поняла – уселась поудобнее для стрельбы по фонарю: лучше сразу приготовиться, чем потом спешить и совершать промахи. Свешников с Лавровым расположились поближе к двери, стараясь поменьше раскачивать микроавтобус – после выстрела Андроновой счет пойдет на секунды, нужна внезапность и молниеносность.
Через несколько минут вернулся Сергеев. Негромко сообщил:
– Скоро выйдут, уже рассчитываются.
Забрал пистолет из бардачка, передернул затвор, сунул за пояс и снова вылез. Стал усердно протирать дверку кабины с противоположной стороны. Судя по всему, собирался стрелять, пользуясь своей машиной как прикрытием, если вдруг возникнет такая необходимость. Прибор ночного видения лежал на сиденье – открыть дверцу и надеть – дело двух секунд.
Вскоре в дверях магазина появились четверо. Указанный Збынек в белой рубашке и трое хмурых личностей в черной спортивной одежде. Бритые головы и характерная манера двигаться выдавали род занятий – разбой, рэкет и прочее. Збынек действительно оказался откормленным, пузо выпячивалось, тройной подбородок: судя по всему, никогда тяжелым физическим трудом не занимался.