– Enchanté, mademoiselle .
Он поцеловал тонкие пальчики.
Улыбка ее согревала не хуже коньяка.
– Простите, что прервала ваш разговор, полковник, – промолвила она на безупречном немецком. – Мне показалось, что я вижу тут Вальтера, вот и решила поздороваться.
– И в самом деле… – Вальтер придвинул к их столику стул – судя по всему, единственный свободный стул во всем кафе. – Ты шла мимо?
– Нет. Мы должны были встретиться с другом, но… – Она пожала плечами. – Похоже, его тут нет.
– Тогда позвольте нам вас похитить, – сказал Килиан. – По крайней мере пока не подойдет ваш друг.
– Не хочется вам мешать…
– Прошу вас, – настаивал Килиан. – Мы будем только рады. Вальтер, мы ведь не собирались обсуждать ничего такого особенного?
– Ничуть. – Банкир повернулся к Лизетте. – Полковник в Париже недавно, вот я и подумал, что надо бы его тут поприветствовать. Исключительно светская встреча.
– Мадемуазель Форестье, позвольте предложить вам аперитив? – спросил Килиан.
Девушка взглянула на своего крестного отца, словно спрашивая разрешения. Очаровательная застенчивость! Вальтер еле заметно кивнул. Великолепно! Вечер заиграл новыми красками – полковник уже устал от разговоров о Гитлере, ценах на золото и русской зиме.
– Быть может, кальвадос?
Девушка широко распахнула глаза.
– Знаете, я всегда мечтала попробовать.
– И никогда еще не пили?
Она смущенно пожала плечами.
– Я веду не очень светский образ жизни, полковник Килиан.
– Что ж, – отозвался он, – придется нам это исправить. Лично я глубоко уверен – мало какие французские напитки, включая ваше хваленое шампанское, могут потягаться с молодым кальвадосом, когда пьешь его летом, со льдом. Неописуемое удовольствие. С ним сравнится разве что темная красота кальвадоса, выдержанного в бочке лет пять, а то и шесть – когда пьешь его в Париже морозным вечером.
Он устремил на девушку задушевный взор – и был вознагражден серебристым смехом.
– Полковник Килиан, в ваших устах выпивка звучит поэзией!
– Кальвадос – это искусство, – заверил он, пальцем подзывая официанта. – Рюмку «Булара» для мадемуазель.
– Merci, – Лизетта любезно улыбнулась официанту и повернулась к полковнику, улыбаясь уже от души. – Спасибо! Просто чудесно! – продолжила она уже по-немецки.
– Вальтер, и как так вышло, что у вас работает девушка, безупречно изъясняющаяся на двух языках, а я не найду ни одной, которая хотя бы пару слов умела по-немецки связать?
Вальтер с улыбкой пожал плечами и откинулся на спинку стула, потягивая коньяк.
– Мадемуазель Форестье, переходите работать ко мне, – шутливо взмолился Килиан. – Не знаю, сколько вам платит крестный, но я дам вдвое больше.