Лизетта вывернулась из его рук.
– Я не знаю, что думать, – простонала она. – Я так и не поняла, зачем ты здесь.
– Чтобы вытащить тебя, – честно признался Люк.
– А откуда тебе известно о моем задании? – выпалила она.
Разговор приходилось вести вполголоса, чтобы не услышали соседи.
– Легко было догадаться, что ты нацелена на конкретного человека – ты ведь даже рации не привезла. Все сложилось, когда я поговорил с главой твоей подпольной ячейки. Он доверяет мне и сказал, что ты упоминала полковника Килиана. Тогда-то я и сообразил, что он – твоя цель. Я устроился шофером в группу, обслуживающую его отдел. Они там из сил выбиваются в поисках немцев, которые прилично владеют французским. Честно говоря, они вообще из сил выбиваются, чтобы хоть кого-то найти. – Он чувствовал на себе гневный взгляд девушки, но не обращал внимания. – И кстати, вот еще одна причина, почему тебе надо уехать. Если я сумел вычислить твое задание, то и враги сумеют.
– По-твоему, я брошу свое задание, потому что ты попросил?
– Да. Твоя жизнь в опасности.
– По-твоему, я не знаю?
– Пожалуйста, пойми, ситуация изменилась! И Черчилль, и де Голль об этом говорят. Все силы союзников сосредоточены на Па-де-Кале. Мы должны затормозить немецкие пути сообщения, чтобы выгадать время для последних приготовлений. Мы обрежем все телефонные линии, взорвем все железные дороги, будем препятствовать передвижению солдат, уничтожать склады оружия и боеприпасов. Железные дороги, автотрассы, корабельное сообщение, воздушные пути… выбирай что хочешь – наши люди по всей стране не пощадят жизней, чтобы задержать движение немцев на север. Развернута особая операция с целью вынудить немцев пользоваться радио, а не телефонами – чтобы их можно было подслушать. Вот что происходит! Поверь мне, Лизетта, любовница Килиана уже не добудет никакой важной информации. Килиан в происходящем не участвует.
В глазах Лизетты вспыхнул гнев.
– Зато он участвует в заговоре с целью свергнуть немецкую верхушку изнутри!
Такого Люк не ожидал.
– Что?!
Лизетта рассеянно провела рукой по черным волосам.
– Между Килианом и Штюльпнагелем что-то происходит. Что-то очень важное.
Люк вопросительно посмотрел на нее. Она рассказала ему все, что знала, но убедить так и не смогла.
– Ты просто пытаешься выставить его в привлекательном виде, – заявил Люк.
– Не говори ерунды! И потом, не каждого немца стоит малевать той же черной краской, что и Гитлера. Во мне течет немецкая кровь – делает ли она меня фашисткой? Ты сам по происхождению немец, Люк – принимаешь ли ты участие в зверствах? А старик в Л’Иль-сюр-ла-Сорг? Вряд ли он сочувствовал нацистскому режиму… – Наверное, жестоко было говорить такое, но Лизетта не могла удержаться.