Хрипло выдохнув, кровосос приподнял экскаватор еще немного. Что‑то с грохотом проскребло по ковшу, тяжело соскочило с него, и щель увеличилась почти вдвое.
Дальше выжидать было нельзя: мутант в любой момент мог отпустить неподъемный груз, который сейчас держал на своих плечах. Я поспешно сунул голову в щель, разодрав в кровь правое ухо. Выбраться из железного ящика через узкую щель в крышке, находясь в позиции эмбриона, оказалось задачей, достойной Гарри Гудини. Извернувшись всем телом, я кое‑как пропихнул наружу голову, каждую секунду ожидая, что захлопнувшееся днище ковша станет для меня ножом гильотины. Потом я стал опасаться, что меня перерубит поперек груди, наконец, после целой вечности возни, на самом деле уложившейся в несколько биений сердца, — что в поясе.
Кровосос продолжал методично выжимать спиной многотонный груз, пытаясь перевернуть экскаватор. Он яростно смотрел, как я, извиваясь, словно червяк, понемногу выбираюсь из ковша. Я боялся, что он может обрушить массу металла, которую держит на плечах, только для того, чтобы немедленно меня прикончить. Однако это означало бы, что потом ему придется начинать все сначала, а на второй заход сил у него могло не остаться. По сравнению со слепой собакой кровосос был настоящим профессором и умел просчитывать свои действия как минимум на один ход вперед.
Я вывалился из ковша прямо под ноги чудовищу. Его уродливые когтистые ступни глубоко ушли в мокрую глину. Оказавшись на свободе, я торопливо пополз в просвет между искореженными металлическими фермами стрелы экскаватора, моля Черного Сталкера, чтобы мутант продержался еще несколько мгновений. Штык‑нож я, впрочем, не бросил в суматохе, совершенно автоматическим движением сунув его в ножны.
Я выполз из‑под перевернутого экскаватора и, не в силах подняться с четверенек, с трудом перевел дух. Вокруг меня снова было безграничное пространство, и я имел возможность идти в любую сторону. Кровосос, судя по доносившимся слабым звукам, конкретно застрял под экскаватором. Собственно, попадали мы еще и не в такие переделки…