Одновременно с этим Линда, близкий друг нашей семьи и набожная католичка, заказала мессу у себя в церкви. Она рассказала священнику о моем положении, и тот упомянул мое имя во время молитвы.
Пока я лежала в больничной палате, со всеми выходящими из моих рук, носа и рта трубками, Дэнни сидел рядом, не переставая мне что-то шептать, как будто хотел, чтобы я знала, что он здесь и что он не хочет, чтобы я оставляла его.
«У нас же столько еще невоплощенных совместных планов, любимая, – слышала я его причитания. – Не уходи, пожалуйста, не уходи. Я буду ждать здесь, пока ты не вернешься, пусть даже на это уйдет вся моя жизнь».
Он не спал всю ночь, наблюдая за расположенными над моей кроватью приборами и мониторами, боясь пропустить мой последний вздох, умоляя меня не покидать его.
Милый, милый Дэнни. Надеюсь, что ты всегда будешь помнить, как сильно я тебя люблю, – тщетно пыталась я ему сказать. – Не надо, не стоит обо мне беспокоиться, пожалуйста. Я в полном порядке. Как бы мне хотелось поделиться с тобой всем, что я только что осознала. Тело, чье руку ты сейчас нежно сжимаешь, – это не я. Настоящая я навсегда останется связанной с тобой, вне пространственных и временных рамок. Ничто не способно нас разлучить. Может, я и умру для этого мира, но я всегда останусь рядом с тобой. Все так, как оно должно быть. Все идеально. Теперь-то я это понимаю, и мне хочется, чтобы ты тоже это понял.
Затем, приблизительно в четыре утра, я начала задыхаться. Я хватала ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба. Дэнни запаниковал, думая, что я вот-вот умру, и нажал тревожную кнопку вызова доктора. Немедленно прибежали медсестры, увидели, как я задыхаюсь, и тут же одна из них позвала доктора. Затем они перевернули меня и начали стучать по спине.
Прошло около двадцати минут, прежде чем доктор приехал и объяснил Дэнни, что мои легкие наполнены жидкостью и я просто-напросто захлебываюсь. Он сказал медсестрам принести набор для откачивания жидкости. Это оказался прозрачный пластиковый мешок с огромной иголкой, которую через спину вставили в мои легкие. Жидкость постепенно начала уходить, попадая при этом в пластиковый мешок. Они повторяли аналогичную процедуру три или четыре раза, пока в емкости не оказалось порядка литра замутненной жидкости, а затем удалили иголку. Я все еще наблюдала за своим телом и не могла не заметить, что ему стало намного легче дышать.
Дэнни оставался возле кровати на протяжении всего утра, а затем и большей части дня, наблюдая за показаниями приборов и не выпуская из рук мою ладонь.