Энтони, казалось, совсем не привлекали замки, и он оправдывал это тем, что в Уэлсе они намного красивее, так что ни алтарный занавес во Фрэмлингхеме, ни нормандская башня в Орфоде не поразили его, но церкви были другое дело. Церкви в Саффолке были ничуть не хуже, чем по всей стране.
Они доехали до самого Саутвальда, где находилась одна из самых красивых церквей. Алтарный иконостас все еще хранил следы первоначальной краски и позолоты, усеянный звездами купол главного собора был выкрашен в цвет неба, и по краям его сидели позолоченные ангелы. Они остановились посмотреть и на Блитбург, где маленькая шустрая речушка Блит широко разливалась, образуя широководную дельту, куда часто слетались разные птицы, в том числе и цапли, — это место когда-то, давным-давно, было процветающим морским портом. Здесь располагались еще одна высокая готическая церковь и старинная гостиница неподалеку от нее, единственные уцелевшие свидетели далеких веков. Оттуда «ягуар» поехал по данвичским вересковым полям, где среди помертвевшего вереска и коричнево-золотых папоротников все еще цвела бузина. Дорога к морю шла через лес, в Данвич, жалкие остатки некогда главного морского порта Восточной Англии. Вся компания вышла из машины и стояла на постепенно разрушаемых ветром скалах, глядя на серую воду вдали, которая поглотила целый город; в нем, по легенде, во время бури звонили колокола затопленных церквей.
— Правда, это только сказка, — сказала тетя Марион. — Там были ныряльщики и ничего не нашли, один песок.
— Иногда прилив выносит римские монеты на пляж, — заметила Полина, — и всякое… другое. — Она похолодела.
— Что другое? — заинтересовался Энтони.
— Мы сейчас стоим на том месте, где когда-то было церковное кладбище, — пояснила тетя Марион. — Церковь пядь за пядью уходила под воду и совсем скрылась относительно недавно. Теперь остались только могилы. Каждый год часть их размывается, и иногда находят на пляже кости покойников.
— Идемте отсюда. — Полина вздрогнула. Солнце зашло за тучку, подул холодный ветер; за ними была каменная стена, огораживавшая большой двор, в центре его виднелись руины разрушенного здания. Это были остатки Грей-Фрайарс-Прайори, дома настоятеля мужского монастыря, в котором теперь держали свиней! — Места здесь слишком пустынные — сказала она, — и все здесь уже умерло. Наверное, по ночам тут бродят привидения.
— Ох, опять у тебя разыгралось воображение? — спросил Энтони. Он с любопытством смотрел на нее. Эта девушка была само противоречие, в одну минуту она могла быть мегерой, в другую — мечтательницей.