Великодушный деспот

Поздние летние сумерки сгущались в ночь, когда Полина Геральд вела своего коня по аллее, которая с одной стороны переходила в низкий берег, а с другой ограничивалась изгородью. В свежем воздухе плыл аромат жимолости. В темноте были видны только светлая блузка девушки и ее бледное лицо, конь двигался рядом с ней черной тенью. Пегасу удалось выскочить из загона, и Полина была рада, что сумела вернуть его прежде, чем он покалечился или вторгся в чужие владения. Однако кроме этого, радоваться ей было особенно нечему, и как только мысли девушки вернулись к ее бедам, на глаза ее тут же навернулись слезы. Этот переход от дня к ночи всегда казался ей исполненным печали, а сейчас напомнил, что скоро благородное животное, которое она ведет в поводу и которое так сильно любит, будет отнято у нее, и роковой час неумолимо приближается.

Полина не часто могла позволить себе полностью предаться своему горю; в семейном кругу ей приходилось сохранять подобие веселости, потому что теперь она была старшей и ее младшие брат и сестра искали в ней утешение и поддержку. Груз ответственности был тяжелым бременем для девушки, которая еще недавно вела обеспеченную, легкую жизнь, внезапно и катастрофически оборвавшуюся с гибелью отца в автомобильной аварии.

Никто, даже тетя Марион, присматривавшая за детьми с тех пор, как умерла их мать, — вскоре после рождения младшей дочери, Линетт, — не догадывался, что все последние годы семья жила на грани краха, который Джон Геральд пытался оттянуть, закладывая и перезакладывая недвижимость и беря крупные заемы в банке, и что школа верховой езды, открытая им несколько лет назад, оказалась предприятием, не приносящим прибыли. Блестящие перспективы, которые он прочил своему детищу, так никогда и не стали реальностью, закрытый манеж не был построен, а ученики, которых предполагалось набирать за большую плату, материализовались в образе одной молодой дамы, на второй же день упустившей лошадь. Столкнувшись с безудержным гневом Джона Геральда в последовавшей за этим ссоре, она немедленно собрала вещи и потребовала назад деньги. Пегаса хотели подготовить для выступлений в Дерби, но и эта мечта вылетела в трубу, потому что теперь вместе с остальной собственностью он должен был пойти в уплату за долги отца; даже мебель из дома распродадут для расплаты с кредиторами.

Полина ласково провела рукой по теплой шее Пегаса, которого знала всю его бурную жизнь, с того самого дня, как неуклюжий жеребенок появился на свет. Он позволял себя оседлать только ей и ее брату Майклу. Что-то с ним теперь будет? Какие жестокие грубые руки силой попытаются сломить его гордый нрав, тогда как его можно приручить только любовью и лаской? По щекам девушки покатились слезы, и она не пыталась удержать их. В этом не было смысла, никто сейчас не видел ее горя.