— Но вы сказали, что не так уж богаты.
— Для одинокого холостяка более чем достаточно, — отрезал Энтони. — Прошу тебя, не лишай меня удовольствия потратить свои деньги на доброе дело.
«Ладно, все равно Виола скоро все изменит», — горько подумала Полина.
— Большое вам спасибо, — вслух произнесла она, — с вашей стороны это действительно очень благородно, мистер Марш.
— Меня зовут Энтони, — сообщил он.
— Да, но как я могу…
— А что, разве сестры не зовут своих братьев по имени? Только, ради бога, не называй меня Тони.
Конечно, так его называть можно только Виоле, и понятно, что он не хочет слышать это имя от кого-то другого.
— Энтони, — несмело выдохнула Полина.
* * *
Виола заехала тем же вечером, уже оправившаяся от потрясения, самоуверенная, с твердым намерением восстановить свое доброе имя в общественном мнении. Она сказала, что постоянно думала о бедном мальчике, кроме того времени, когда ее допрашивала полиция, конечно, и глубоко раскаивается, что стала причиной его страданий. Как его здоровье? Она бы его уже сама навестила, но подумала, что это неудобно. А если она показалась им бесчувственной сразу после несчастного случая, то это потому, что находилась в страшном шоке и была просто сама не своя. Что бы ей послать ребенку? Фрукты? Сладости? Цветы?
— Комиксы, — сказала Линетт, которая хорошо знала вкус Джо, — все остальное у него есть.
— Комиксы? Вы имеете в виду эти вульгарные дешевые книжонки с картинками, которые продаются в газетных киосках? — переспросила Виола. — Да, пожалуй, такие вещи ему должны нравиться, — но, сообразив, что опять ляпнула не то и сказанное не соответствует ее новой роли милой, сострадательной дамы, продолжила: — Конечно, я пошлю. Может быть, ты поможешь мне, Майкл, и купишь завтра несколько?
— С удовольствием, — ответил Майкл, ловя на себе внимательный взгляд Энтони. — То есть если у меня будет время. У меня много работы.
— Ну, в таком случае, может быть, Тони мне их купит. Тони, ты ведь знаешь, что такое комиксы?
Энтони покачал головой:
— Извини, я сегодня уезжаю. Я и так задержался здесь дольше, чем предполагал.
Все сидели в гостиной, куда Энтони зашел перед появлением Виолы, чтобы попрощаться.
Виола подошла и положила ему на рукав руку с наманикюренными коготками.
— Ах ты бедный мой, бедный, — заворковала она. — Сколько неприятностей ты пережил, и все из-за меня, но скажи, ведь ты не уедешь так скоро, на ночь глядя?
К удивлению Полины, реакция Энтони на эти заискивания была отчетливо враждебной.
— Я рад, что ты осознала свою вину, — холодно бросил он. — Но мне нужно ехать; и еду я не на ночь глядя, как ты драматически выразилась. До города на машине всего пара часов, и в это время не должно быть пробок на дорогах. — Он снял ее руку с плеча так, словно это было ядовитое насекомое. Несмотря на то что Энтони был очень великодушен к Виоле, когда у той были настоящие неприятности, он явно не забыл ее поведения вчера утром и очень сомневался в искренности этой сцены покаяния.