— Феню не знаешь, — сказал Пахан и покачал квадратною будкой. — Ну скажи, что такое «бимбар»?
— Так вот же он, бимбар. Вот он! — И Вася вынул из кармана часы.
— А ну дай сюда.
Пахан схватил часы, щёлкнул крышкой, и часы взыграли:
«Здравствуй, моя Мурка,
Здравствуй, дорогая.
Здравствуй, а, быть может, и прощай…»
И здесь автор должен, конечно, отметить редкую способность знаменитых часов: приспособляемость к обстоятельствам.
— Мурку играют? Всё равно, твоё-то время истекло. — И Пахан сунул часы в собственный карман. — Не знаю, откуда ты, да только мне ты живой не нужен.
Он зевнул и достал пистолет. И самое страшное показалось Васе именно то, что он зевнул.
— Нет, нет, — сказал Вася. — Я ещё живой пригожусь.
— Только не мне, — сказал Пахан и сразу нажал курок.
Грянул выстрел — и пуля-дура полетела в открытую Васину грудь. И последнее, что слышал Куролесов, был глупый и неуместный сверху крик:
— Только не по огурцам!
Глава девятая. Уходящая галоша
По маслятам да по моховикам капитан со старшиною добрались до улицы Сергеева-Ценского.
— Помню, брали тут двух самогонщиков, — сказал старшина. — Трудное было дело: они из самогонных пулемётов отстреливались, но мы их пустыми бутылками забросали…
— Ищите след, — прервал капитан неуместные воспоминания. — Грибов больше не видно.
— Как же не видно? Вон он гриб, висит на заборе. — На заборе висела свинуха, тот самый гриб, который называют дунькой и лошадиной губой.
— Из-за этого самого забора они нас сивухой поливали, — задумчиво вспоминал Тараканов. — Инспектор Нахабин в обморок упал, но мы…
— Хватит, — сказал капитан. — Ищите следующий гриб.
Но больше, сколько ни оглядывались, грибов они не нашли ни пустым глазом, ни подзорной трубою. Единственное, что бросалось в глаза, была рваная галоша, лежавшая посреди дороги.
— Прекрасно помню эту галошу, — сказал старшина. — Она как раз болталась на ноге у самогонщика, когда инспектор Нахабин достал пистолет, но полковник Двоекуров сказал: «Не стрелять», — и галоша от ужаса упала. Только раньше она валялась вон там, у забора. Так-так…
— Это Васькина лапа! Галоша как подручное средство! Талантливый паренёк! Нам надо идти в направлении галоши.
— Пошли, — сказал капитан.
И они двинулись в ту сторону, в какую как бы шла эта галоша.
— Интересно, что будет дальше? Опять галоша?
— Ну нет, — сказал старшина, — вторая галоша осталась у самогонщика. Когда полковник Двоекуров приказал брать их живыми, мы с инспектором короткими перебежками…
— Хватит о самогонщиках! — приказал капитан. — Ищите след!
— Слушаюсь… так что второй галоши не будет… молчу, молчу… Итак, Куролесов хватает первое попавшееся под руку. Ему некогда, он торопится, надеясь на нашу смекалку. А уж смекалка-то у нас есть. У нас много смекалки. Вот глядите — консервная банка! Вот она где, смекалка-то!