— Тоже бывали?
— Да я много где бывал, Илья Александрович… Здесь вот, не бывал.
А вода в реке коричневая, мутная, ничего общего не имеющая с суровым свинцовым течением студёного нижнего Енисея.
— Мне напомнило реку Квай, мы туда с женой на экскурсию в прошлом году ездили, на слонов смотрели. Катались даже, — сообщил шкипер. — Только эта чуть пошире будет… Или такая же. В Таиланде тоже были?
— Нет. Всё собирался поехать, да что-то не склеивалось.
Вот и обменялись ценным опытом.
— Обратите внимание, выскочили из этих ворот по течению. Назад, так сказать, пошли.
— Значит, скоро Игарка.
Кэп только хмыкнул.
Я заглянул вниз на правый борт. У лееров на корточках сидела судовой врач, тыча в лицо учителке ваткой с нашатырём. Рядом стояла открытая объёмистая медицинская сумка с красным крестом на белом круге. Дети толпились рядом и, растерянно перешёптываясь, с тревогой смотрели на предводительницу и белый халат врача и с явным восторгом — на зелёную реку. Двое мальчишек перегнулись через леера и уставились вниз, тыча пальцами в воду. Пираний ищут.
— Стюардам убрать людей с палубы! — рявкнул динамик над ухом, команда эхом пронеслась по пароходу. — Моторист, сбросить пары, приготовить к запуску дизель! Боцман, осмотр судна и доклад!
Отдав очередные команды, Илья Александрович повернулся ко мне, показывая большим пальцем за спину.
— Коза краеведческая, мать её, довела деда до цугундера! Леший меня дёрнул! Шёл бы и шёл по пунктиру! А теперь попали неизвестно…
Он торопится. Не надо торопиться. Жизнь научила меня не делать резких движений, если нет непосредственной опасности. На нас никто не нападает, технической аварии нет, стихийного бедствия, за вычетом явления неизвестной реки, тоже.
— Стоп! — предложил я, вытянув обе ладони вперёд. — Давайте пока не будем делать никаких выводов, товарищ капитан! Предлагаю мыслить абстрактно, так сказать, фоново, решая действительно насущные проблемы. Всё остальное позже, когда мутная информация оформится в конкретные посылки.
Мне сейчас очень не хотелось делать выводы. Никакие. И даже сиреневую картину вспоминать не хотелось, рефлексии это. Сейчас они не нужны и не важны, так как ничего не определят. Сейчас нужно действовать практично, эффективно.
Капитан задумался, перевёл взор на приборы. А что на них смотреть, они от взгляда не оживут. Хотя эхолот работает. Что потеряно? Радио и локация.
— Во всём остальном корабль комплектен, готов к эксплуатации, — произнёс я вслух, и Самарин меня понял. Он вообще умный мужик, опять повезло.
Не хочу опять на Ориноко. Как вспомню всю ту аферу на лёгком катере…