Сахар попадает в кровь, возвращается резкость предметов. Анна поднимается, благодарит кивком головы. Вновь тонкая пелена влаги падает на кожу.
— О, ты здесь? — Ден, успевший обзавестись полосатым мохнатым беретом а-ля Че Гевара, стоит перед ней.
— А где все?
— Не знаю, там, наверное, остались. Дозвонилась?
— Нет. Никаких гудков.
— Можно попробовать еще раз.
— Да.
Вновь стеклянная будка. Анна садится на крошечный диванчик, закрытый цветастой простынкой. Тук-тук, гудок, тук-тук-тук… Ден снаружи, прячет от ветра глаза. Гудок.
— Алло, Мухтар, неужели я дозвонилась?!
— Что-то случилось?
— Нет… — голос вздрагивает, — я ночью вся тряслась, потом пошли в лес, все еще там, а я по тропинке… и никакие дозвониться, погода плохая… говорят, в это время здесь 20 °C градусов тепла, а сейчас настоящий морозильник. Как Сашенька?
— Хорошо. Упал, разбил колено, но не сильно.
— Плакал?
— Почти нет.
— А ты? Как ты?..
— Все в порядке. Ты там осторожнее по своим горам ходи, ладно? Как живот?
Шуршание-дребезжание в трубке.
— Я скучаю…
— Ничего не слышу, что?
— Если прервется, позвони Алику…
— Ладно…
— Я…
Внутрипроводная икота. Окончен их разговор. Ветер колышет бордовые шарфы, вывешенные на продажу.
— С вашим мужем будет все в порядке.
— Вы уверены?
— Абсолютно. Теперь просто нужно время. Все заживет, будет бегать, как школьник.
— Спасибо. Я вам очень благодарна.
Ненавязчиво Анна кладет конверт на письменный стол, заваленный картами и снимками. Ветер из приоткрытого окна треплет бумагу. Властная умелая рука хирурга быстро поднимает конверт и протягивает ей обратно.
— Возьмите.
— Нет, это нормально. Просто выражение моей признательности.
— Вы ее уже выразили, этого вполне достаточно.
— Но…
Его жесту невозможно возразить, Анна сдается, убирает деньги в сумочку. Встает. Вновь опускается на стул. Начинает пальцами теребить бумаги. Широкие плечи в белом халате обращены к ней в немом вопросе.
— Простите, я не предложил… Будете чай?.. Или кофе?..
— Нет… Я сейчас уйду… Просто… Я не знаю, как из вашего кабинета добраться до палаты мужа.
— Я скажу Ирине, она вас проводит.
— Не надо. На самом деле… — плечи ее вздрагивают от сдерживаемых слез, — Мухтар не ждет меня. Он больше не хочет меня видеть. Мы разводимся.
Встает. Высокий. Седые виски. Внимательный зеленый взгляд сквозь паутину морщинок, заработанных во время длительных операций.
— Ничего.
Анна резко поднимается. Он мягко кладет руки ей на плечи, возвращая на кожаный стул.
— Аликандр Георгиевич…
— Просто Алик… Если вы не против?
— Дозвонилась?
— Да, спасибо, что подождал.
— Давай сюда. — Забирает рюкзак, от которого уже начала ныть ключица.