— Держи. На память. Сувениры не привезешь, так хоть камни.
Анна взяла три небольших камня, обточенных водой, сжала с нежностью и положила в карман. «На память. Поверь мне, если я выживу, никогда не забуду этот день и твое прекрасное лицо».
— Отойди!
— Что?
Но Витя уже рывком дернул ее с места, куда градом посыпались осколки гор.
— Спасибо. Снова спасаешь меня.
— Это моя карма.
Пока они шли по лесистой местности, он не касался ее руки, не находя этому оправдания. Ее холодные пальцы начали ныть от тоски. Она была рада быть вновь среди неприкрытых скал, где можно было ощутить его прикосновение. Уже доверху застегнута молния куртки, но ветер хлещет в лицо. Они были в дороге около шести часов, стоило поторопиться, чтобы дойти до темноты. Впереди их ждал самый опасный участок пути.
— Где шапка?
— У Свами, в моем рюкзаке.
— Ясно.
Покрасневшие пальцы расстегнули тугую застежку и достали шапку. Анна взяла в руки мягкий кусочек шерсти, от которого исходил резкий ментоловый запах.
— Ароматизированная?
— Не знаю, наверное, лежала вместе с ментоловым маслом. У меня же в Ганготри начался насморк.
Анна натянула шапку на голову, втягивая аромат.
— И куртку возьми.
— А ты?
— Я дождевик надену, он от ветра отлично защищает.
— Нет, ты замерзнешь.
Но он уже снял красный пуховик, накинул на нее, как на ребенка, потуже затянул капюшон.
— Ну! Отлично! Настоящий непальский беженец! — Анна засмеялась, согреваясь в его вещах. — Пойдем, медовые глаза.
Они вступили на узкую тропу. Крепко сцепленные пальцы и один шаг отделяли их от пропасти.
Преодолев острые пощечины колкого снега, они, наконец, спустились в низину, в лагерь, в центре которого стоял маленький деревянный домик, где располагалась кухня. Широкие палатки образовывали букву Г. Как только показались люди, Витя тут же выпустил ее озябшую ладонь.
— А… Пришли, — произнесла Анна с грустной улыбкой.
Только что они были в плену ветра и страсти, а теперь предстояло расстаться. Она была уже уверена… Но, может, все-таки просто очень добрый…
— Как ты? — Володя быстро поставил ей еще один стул. Анна облокотилась на широкий деревянный стол.
— Жива.
— Нужно что-то поесть. Тут не разгуляешься. Есть какой-то острый рис и вермишель «Магги».
— Вермишель. И чай. Поскорее.
— Сказать, чтобы перец не добавляли?
— Да.
Володя побежал на кухню, чтобы поторопить повара — смуглого, скорченного, в шапке, натянутой до бровей.
— Анечка, мне сказали, что вы вернулись. Ты справилась! — Лола ободрительно положила ладонь ей на плечо.
— Да, мне не верится. Только обратно я, по-моему, не вернусь.