В двенадцать в кармане разлилось приятное дребезжание.
— Привет. Ты вчера звонила, но я был на охоте, извини. Мы можем увидеться?
— У меня совсем мало времени. Если ненадолго — выпить кофе.
— Пусть ненадолго. Где?
Он запрыгивает в машину и мчится. Куда? Зачем? Щека уже совсем зажила, крошечный шрам закрыт пластырем. Снова столик в углу, она ест огромное шоколадное пирожное, правая рука до локтя унизана бирюзовыми браслетами.
— Я боялась тебя не узнать.
— Правда?
— Да, совсем не запомнила твоего лица. Извини.
— Ничего.
— Рассказывай, что случилось, Виталик?
— У меня? У меня все хорошо.
— Это первый признак. Ты же решил заняться йогой, это неспроста.
— А я всю жизнь карате занимался, теперь хочу попробовать что-нибудь другое, связанное с энергией.
— Одно непонятно, как это с охотой сочетается?
— Нормально. Убивать — естественный инстинкт. Но во всем нужны учителя, самые лучшие. По стрельбе у меня олимпийский чемпион, и так во всем. Выбираю самых знающих.
— Среди йогов ты чемпионов не найдешь.
— Ты понимаешь, о чем я. Например, я точно знаю, что левитация — не миф. Видел своим глазами.
— Это твоя цель?
— Моя цель — раскрыть собственные возможности. Еще побывать в местах сосредоточения мощной энергии. Например, на Аляске. Ты думаешь, чего мы с Америкой боролись, из-за земли? Нет, было бы слишком просто. — Она положила в рот последний кусок пирожного. — Может, пойдем отсюда?
— Куда?
— Прогуляемся. Туда, где я смогу к тебе прикоснуться.
— А с чего ты взял, что я тебе позволю? — Виталик пожал плечами. — Нет, не то чтобы я собираюсь ломаться и все такое. Просто я не чувствую никакого желания. Совсем не хочу, чтобы ты дотрагивался до меня.
— Это сейчас. Когда дотронусь, то захочешь еще, обещаю.
Она рассмеялась. Сама — отстранялась, а медовые глаза манили отблеском заснеженных вершин.
Он проводил ее до машины.
— А хочешь, я тебе дам хорошую музыку послушать?
— Да.
— Подожди. — Он быстро направился к черному джипу, через пару минут вернулся с диском Элвиса.
— Ладно. Спасибо.
— Опусти стекло.
— Что?
— Опусти стекло.
Секунда колебаний, и окно открыто. Пальцы правой руки поползли по ее затылку, сжали у корней мягкие волосы. Язык поплыл по ее нёбу. Пряный запах духов щекотал ноздри.
— Дай мне язычок. Вот так, расслабь. — Зубами он ощутил нечто мягкое и податливое, слегка прикусил. Затем губы — обхватил, сжал до капелек крови. Она отстранилась. Она молчала. В короткой тишине была дорога, длинная и неизведанная.
Ее машина скрылась за поворотом. Он закрыл глаза, вспоминая вкус, ощущение ее слизистой. Ему понравилось. Он удивился, насколько ему понравилось.