— Расскажи, как они рождаются — персонажи, истории. Откуда ты берешь имена?
Наверное, грезил о писательстве. Да, вот так. Сядь чуть ближе, пусть ему будет больнее.
— Все происходит само собой. Это как кубик-рубик. Какие-то события, люди, воспоминания, сны, предчувствия складываются в один цвет. Получается история. Тогда просто садишься и пишешь.
— А издательство? Тоже все непросто.
— Главное, чтобы звезды сошлись.
Что-то происходит, вдруг врывается в меня. Не только тревога. Еще тягучий древесный запах от Сашиной шеи, от которого тепло разливается внизу живота. Кто-то подходит, болтает. Одуреваю от собственного напряжения. Ноги затекли. Упиваюсь своей красотой. Многие здесь хотят попробовать, откусить хотя бы кусочек. Голое колено. Или лучше наклонись, сзади. Достаточно фантазий, дорогие друзья. Пора их воплощать в жизнь. Саша неловко переминается с ноги на ногу, прячет ладони в узкие светлые джинсы. Смотрит на часы.
— Не хочешь выпить кофе со мной? — говорю я, приглушая голос почти до шепота.
— Да, давай.
Прощаемся со всеми. И с моим любовником. Я под защитой — горько-приторной, посыпанной какао или корицей, здесь на Никитской. Сажусь в его машину. Угадала — длинная, похожая на член, BMW.
— Моя? Да там, около «Кофемании» и стоит.
Здесь, в тесном черном салоне запах становится еще интенсивнее, смешивается с горчинкой кожаных сидений, будоражит.
— А обещанный второй роман?
— На обратном пути.
— Забудешь. Лучше сейчас.
Подходим к моей машине. Достаю книгу. Он берет ее — трепетно. Пальцем проводит по моей фотографии, сравнивая глянцевую картинку с оригиналом.
— Сядем на веранде?
— Да нет. Холодно. Пошли внутрь.
С чего вдруг меня потянуло на улицу? Ненавижу веранды, где всегда мерзнешь или слишком жарко. А ветер точно испортит прическу.
Зал для некурящих. Он больше не, а я никогда. Раз не курит, кофе тоже не пьет. Перед ним вздымающийся шоколадными парами какао. Я заказываю капучино и шоколадный эклер — прямо школьница на первом свидании. Смотрит на мою книгу, начинает листать, читает предложение.
— Саш, давай ты потом будешь читать.
Смущаюсь. Честно.
— Ты оживляешь неодушевленные предметы. Ты знаешь об этом?
— Ты же ничего не читал?
— Я прочел абзац.
Чуть наклоняюсь к нему. Его руки на столе — ближе.
— А ты другая.
— Не могу же я в Москве ходить в кроссовках со спальником за спиной.
— Другая… Я такой же. Здесь обстановка очень грамотно сделана. Все очень просто, ничего лишнего. Чтобы глаза — в глаза. А посмотри туда (кивает в окно) — это же витрина. Сидят с голыми плечами, сегодня холодно. И никто из них не имеет отношения к консерватории, они там даже не были никогда.