— Нежность. Не так, чтобы по головке погладили. В глобальном смысле. Ты подыхаешь от одиночества.
— А знаешь, наверное, ты права.
Два часа назад они приземлились в Дели и теперь ожидали вылета в Шринагар. Все двенадцать человек ходили кругами, пили минералку, снаружи врывались лоскутки дня — запахи куркумы и навоза. Тая, с подведенными глазами, пристально смотрела на Виталика.
— Витя, а сколько ты уже не был в Индии?
— Три года.
— Что так?
— Были причины. Виталик, давно хотел спросить, как ты попал ко мне?
— Аня мне сказала, чтобы пошел именно к тебе.
— Кто?!
— Аня. Неужели не помнишь ее?
Тая схватилась за живот, пытаясь справиться со спазмом тошноты. Ее вырвало прямо на брюки Виталика.
— Извини!
— Не переживай. — Он начал закатывать ткань, внезапно заметив, что ноги его покрылись гнойниками.
Витя выбежал наружу. Город набрасывал на шею кольцо удушья. «Моя колдунья…» Три года… Внутренние авиалинии, самолет до Кашмира, разбился… В числе погибших девушка из России.
Теперь дорога в Шринагар — для него и Виталика…
Все быстро. Пунктир. Пунктир. Появляется линия. Рядом любовник. И его жена — в первый раз. Черные волосы струятся, перетекая в водопад цветной юбки. На руках дочка — его. В груди сердце — мое, для тебя. Оно скачет в пятки, скачет в виски. А нужно поддерживать разговор, отвечать на привычно-непримечательные вопросы безликими ответами, чтобы не выдать себя броским взглядом, яркой фразой. И, конечно, глаза. Хотят бегать и прятаться, поэтому важно смотреть прямо, почти не моргая. Все же взгляд ускользает. Ищет зацепку для этого субботнего вечера и натыкается на него. Саша… Вместе в автобусе из аэропорта. Помню. Устал от всего или что-то в этом роде. Кризис среднего возраста. Наверное, спортивная машина под окнами. Да, еще один самолет из Чанги. Правда, ни я, ни он не помним. Но было двадцатое декабря, а мы оба были на борту. Мы выяснили это в автобусе, в Дели. Я еще подумала — знак судьбы. А потом забыла про судьбу и про Сашу. Меня интересовал мой любимый, мой любовник. Высокая фигура, борода с проседью, глаза лукаво-голубые и волосы вьются — все растаяло на мосту над Гангой. Я хотела другого мужчину.
А теперь хотела спасения.
— Привет, Саша. Как дела?
— Я купил твою книгу. Еще не прочел.
— Здорово.
— Я же не знал, что ты пишешь. Мне сказали, уже когда мы вернулись.
Улыбаюсь. Мне приятно. От тембра голоса, может, от его интереса ко мне. Самое главное — удалось сбежать от жены. Любовник не смотрит на меня, даже не поздоровался. Боковым зрением ловит он движение моих губ.