— Я все понимаю и согласен. Но скажи мне, сколько пройдет времени, прежде чем ты пожалеешь еще одну сироту? И не успею я опомниться, как наш дом превратится в богоугодное заведение.
— Речь сейчас идет о Мэйзи. Я обещала ее матери. Дело в том, что Мэйзи уже караулит садист и сутенер Уилл Келли. Он просто мечтает наложить на девочку свои грязные лапы. Я тебе о нем говорила, но это было так давно, что вряд ли ты помнишь.
Стивен встал у окна, прислонившись спиной к подоконнику, засунув руки в карманы брюк и почти ее не слушал. Сейчас его интересовало не то, что она говорила, его интересовала она сама. Он думал и приходил к окончательному решению. Время, которое он дал ей на раздумье, вернувшись из Испании, кончилось. Он отмечал перемены во внешности своей жены, которые принесло материнство, она больше не была той невинной девушкой, которую он встретил два года назад, Дельфина расцвела, превращение в прелестную женщину его одновременно и восхищало, и еще больше заставляло жалеть о своем необдуманном обещании. Перед ним стояла женщина в расцвете красоты, темпераментная, очаровательная, ее наряд говорил о прекрасном вкусе, она являла собой образец той идеальной жены, которую легко можно вообразить хозяйкой салона самого высокопоставленного дома Лондона. Он испытал странное чувство, вдруг показалось, что перед ним другая женщина, только глаза прежние, ее прекрасные темные глаза, сверкающие на очаровательном лице. До него донесся слабый аромат ее любимых духов, он окончательно готов был потерять голову, решение перейти к близким отношениям крепло. Он добьется ее, сломит сопротивление.
Ее время для раздумий кончилось!
И загадочная улыбка появилась на его губах.
— Ты умеешь все время быть такой разной, Дельфина, — восхитился он.
— Так ты не слушал меня! — И вновь глаза сверкнули, теперь уже негодованием.
Он с трудом отвел взгляд от ее полуоткрытой по моде груди в вырезе платья из легкой ткани.
— Прости. Я просто имел в виду, что не могу не восхищаться твоими превращениями: в один момент — ты нежная любящая мать, примерная хозяйка, в другой — настоящая тигрица, когда затрагиваются твои интересы, и с такой неподдельной страстью настаиваешь на своем, что можно только мечтать о таком же темпераменте супруги в постели.
Она наконец поняла, что его мысли заняты совершенно другим и что означает это странное выражение лица и блеск глаз. Он медленно раздевал ее взглядом, который скользил по ее груди, бедрам, и она сама вдруг ощутила власть этих глаз над собой — он был так хорош в своей белой рубашке, темных брюках, и Дельфина невольно залюбовалась его широкоплечей, стройной, атлетической фигурой. Но не сдавалась.