— Ваш новый тюрбан?
— Конечно. Что вы о нем думаете?
Тюрбан был ярко-красный и местами желтый. Вероятно, столь необычный его цвет объяснялся желанием Исада хоть как-то вознаградить свою многострадальную жену.
— А Берии он нравится?
Паша поднял лохматые брови, и его глаза блеснули.
— Она сказала, что это отвратительно. Сказала, что само солнце спрячется в пустыни, чтобы не ослепнуть. Она запретила мне появляться в нем во дворце султана. — Исад подмигнул и добавил: — Мои враги знают, что у меня есть тюрбаны и получше…
Мари невольно улыбнулась. Она прекрасно понимала, что грубоватые манеры Исада вводили в заблуждение многих его противников, которые считали, что его положение в армии было основано лишь на физических данных. Но им еще предстояло узнать, что пестрая и вызывающая одежда паши — всего лишь прикрытие. На самом же деле он был одним из умнейших сановников империи.
— Прошло много времени после твоего последнего визита к нам. Ты избегала нас? — Исад вдруг стал серьезным. — Знаю, ты просила меня не казнить ту смутьянку, но у меня не было выбора. Она участвовала в греческом заговоре. Они готовили убийство султана.
— Знаю, — кивнула Мари.
Да, она все прекрасно знала.
Однажды Лидия попала в ту же группу мятежников, что и Мари. Но прошло несколько месяцев, и Лидия, теряя терпение, стала искать более радикальных противников султана. Мари по-прежнему огорчалась из-за гибели греческой женщины, но уже больше не сердилась на Исада. Ведь он делал то, что считал своим долгом. Однако она вздрагивала при воспоминании о распухшем лице Лидии, висевшей на городской стене как предупреждение всем, кто боролся за свободную Грецию. Но это ужасное зрелище вызвало у Мари противоположную реакцию; теперь она уже не могла довольствоваться посещением тайных собраний и составлением планов, которые никогда не осуществлялись.
А между тем Оттоманская империя разваливалась. Конечно, Исад отрицал это, — но Мари видела тревогу в его глазах, когда он возвращался с собраний Совета. Было ясно, что турки теряли власть, однако они упорно держались за свои дальние территории — такие, как Греция.
Мари же делала свое дело, передавая англичанам планы турецких укреплений. Делала ли она эти чертежи по собственной воле или по принуждению англичан — не имело значения. Ведь Мари исполняла желание матери, мечтавшей сделать свой народ свободным.
Что же касается Исада… Ох, не следовало ей сегодня приходить сюда. Ведь она уже не маленькая девочка, когда-то прятавшаяся под боком у Исада. К тому же сейчас он ничем не мог бы ей помочь…