Беннет кивнул:
— Да, разумеется. Я надену штатское платье, если вы, конечно, не предпочтете увидеть меня в турецком тюрбане.
Мари расхохоталась, и майор взглянул на нее вопросительно.
— Прошу прощения, — сказала она. — Я не думаю, что турецкая одежда сделает вас менее заметным. Английского костюма будет достаточно. Я не хочу, чтобы случайные люди узнали, что вы — армейский офицер. Можете притвориться… просто джентльменом, — добавила Мари с невинным выражением лица, что, конечно же, не могло быть случайностью.
— А есть кто-нибудь, кто сможет сопровождать вас ради приличия? — спросил майор.
Мари, казалось, задумалась.
— Ну… ведь я все равно пойду с вами… — ответила она наконец. — Так зачем же мне еще кто-то?
Беннет молча пожал плечами. Конечно, он бы предпочел сохранить ее репутацию безупречной, но пока что у него не было времени беспокоиться о светских тонкостях.
А девушка вдруг добавила:
— В этом городе не так много подданных Британии, чтобы сплетничать о моих поступках. А те из них, которые находятся здесь, для меня мало что значат.
Она гордо вскинула голову.
— Для меня они также ничего не значат, — ответил Беннет. — И вот еще что… Сегодня даже не пытайтесь снова уйти из дома.
Следовало убедиться, что Мари будет в безопасности, если ему придется оставить ее одну.
— Я уложу вещи и пораньше лягу спать.
Она направилась к закрытой двери, очевидно, ведущей в спальню.
В ее спальню… В спальню с настоящей английской постелью, с белыми полотняными простынями. Или, может, с турецким ложем с алыми шелками?
Беннет решительно приостановил бег своих мыслей, рисовавших образ Мари — обнаженной и ожидающей его в одной из комнат. И снова спросил:
— Так вы не покинете сегодня этот дом?
— Только завтра утром, вместе с вами.
Он коротко кивнул:
— Вот и хорошо. Я поговорю с вашим отцом перед отъездом.
Мари побледнела.
— Но он ничего не знает…
Беннет задержался в дверях.
— Я так и думал. Видите ли, я намерен попросить разрешения поухаживать за вами. Это поможет преодолеть некоторые трудности. Что вы говорите ему, когда уезжаете?
Она пожала плечами:
— Что рисую бабочек… Но дело не в этом. Даже когда отец не такой, каким был вчера, он поглощен своей работой и не замечает моего отсутствия.
— Так я увижу его завтра утром?
Мари едва заметно кивнула.
— Но он не вспомнит, что видел вас вчера. Он никогда не помнит. Я спрошу у Селима, можно ли будет его навестить.
— А вы не хотите пойти со мной?
Она прикусила губу.
— Нет, мне бы не хотелось.
— Вы опасаетесь, что он догадается о нашей игре?
Она избегала смотреть ему в глаза.